«Он есть религия, если кто-то хочет учиться по нему вере. Он есть философия, если кто-то хочет учиться по нему мудрости. Он есть мистицизм для того, кто стремится быть руководимым им в раскрытии своей души. И все же он выше этих вещей. Он есть свет, он есть жизнь, питающая каждую душу и возвышающая смертного до бессмертия. Он - послание любви, гармонии и красоты. Это божественное послание. Это послание эпохи, которое заключено не в словах, а в божественном свете и энергии, которые исцеляют души, даря им покой и мир Бога».

Из книги «Учение суфиев» Инайат Хана.

Входите все.
Во внутренних покоях
Завета нет, но тайна здесь лежит.

А.Блок

Писать о суфизме – задача почти невыполнимая. О нем написаны сотни трудов. В каждом из них затрагиваются различные стороны феномена, обычно именуемого суфизмом, ибо он настолько необъятен и многообразен, что едва ли кому-нибудь удается дать его полное описание. В истории, описанной персидским поэтом Руми в «Маснави» рассказывается, что однажды темной ночью несколько путников, никогда ранее не видевших слона, приблизились к животному и стали его ощупывать. После этого каждый описал слона соответственно своему представлению о нем. Их описания очень отличались. Тот, кто ощупывал ногу, вообразил слона в виде колонны. Другой, трогавший спину, уподобил его гладкой доске. Третий, ощупывавший ухо, представил, что слон выглядит как опахало, и так далее. Каждое из описаний слона было неверным, однако, их восприятие частей целого отвечало Истине. Джал ад-Дин Руми добавляет: "Если бы у этих людей была свеча, не возникло бы разницы мнений. Свет свечи показал бы слона как целое».

Первоначальными носителями суфизма были дервиши – странники , или как их еще называли, факиры, бродившие по необъятным пространствам мира от Гибралтара до Ганга. Именно с ними раньше всего встречались европейские путешественники, попавшие на Восток, поэтому одно из почетных наименований, дававшихся истинному мистику (факир) – стало в Европе обозначением простого фокусника. Более того, в Европе появились труды, где говорилось о том, что суфии и суфизм не имеют к исламу никакого отношения, что «происхождение суфиев никогда не было установлено или датировано».

Этой точки зрения придерживается и известный в суфийских кругах, наш современник и собеседник Шейх Сафар Кушкаров, который стал нашим проводником «со свечой руках» в этот мир суфизма. На вопрос о том, как и где возник суфизм, откуда тянутся его корни, он ответил так: «У суфизма нет и никогда не было начала, и он никогда не возникал как историческое явление. Он существовал вечно, потому что свет всегда был внутренней сущностью человека» .

Кто - то суфизм называет философией, кто-то образом жизни. Я его называю «Иллохий кувват» - «Божественной силой, или, божественным миром» . И эта энергия дается каждому в отдельности. В высших своих проявлениях этот свет может быть назван «знанием Бога». И ни в коем случае суфизм - это не музыка и не поэзия. Почему? Потому что все, что человек создает, это не духовно. Духовно то, что создано Богом. Когда люди начинает познавать истину через поэзию, которую написал человек – это уже не Истина. Мои слова, многие поймут когда-нибудь, через пару веков».

Шейх Сафар Кушкаров.
Суфий – табиб, 52 года
Родился в Джизакской области.

Учился в Ташкентском Институте иностранных языков, где изучал французский и английский. Самостоятельно освоил турецкий, итальянский. По линии учебы уехал за границу. С суфизмом он столкнулся еще в студенческие годы, и потому, что бы развивать выбранное им направление, остался за рубежом, женившись на иностранке. И уже в 1978 году открыл центр «Яссавий Туркистон» в Милане. Этот центр с 1992 года существует и в Джиззаке. А до возвращения на родину Сафар Кушкаров в поисках истины был вынужден странствовать из Милана в Париж, дальше в Манчестер Англии, Бомбей, Измир. Три года он провел на Тибете. В Японии он себя чувствует японцем, в Китае – китайцем, и т.д. В Цюрихе Швейцарии он также открыл центр суфийской медицины. Спустя двенадцать лет он вернулся домой, поняв, что энергетический центр суфизма находится именно на его родине- в Узбекистане . Сейчас непосредственно занимается суфийской медициной в центре под названием «Мир Суфизма». Совмещает практику с изданием своих книг по искусству суфийской борьбы, хореографии и гимнастики, дыхания и медитации. Имеет по всему миру 25 тысяч учеников.

Шейх Сафар Кушкаров: - За все время существования земли, в этот мир приходило 120 тысяч святых, из них 75 тысяч только на территории нынешнего Узбекистана . Это говорит о том, что все виды суфизма были развиты здесь. Именно на этой священной земле были рождены великие суфии. Например, и наши ученые считаются самыми сильными в мире.

Шейх ал-Хаккани - муфтий суфийского ордена Накшбанди Хакани , основатель Исламского Верховного Совета Америки, приехавший по приглашению в Узбекистан, говорил так нашим соотечественникам: «Не забывайте и всегда помните, что каждая пядь вашей благодатной земли считается священной, ибо здесь покоятся великие ученые и мыслители , основатели исламской цивилизации. Вы имеете полное право гордиться тем, что вы являетесь потомками таких знаменитостей, как Имам ал-Бухари, шейхов Абу Мансур Мотуриди, Абдухалика Гиждувани , Ходжа Мухаммад Ориф Ар Ревгари, Ходжа Махмуд Анжир Фагнавий, Ходжа Али Рометаний, Ходжа Мухаммад Бобойи Самоси, Ходжа Саид Мир Кулол, Мухаммад Бахоуддин Накшбанди , Убайдуллох Ахрар . От каждого из них мы унаследовали сотни томов хадисов, целые библиотеки теологических исследований».

Шейх Сафар Кушкаров: «То, что я скажу, для многих будет открытием, - признается Шейх Сафар. - В Узбекистане никогда не было шариата, как в наше время, как в Саудовской Аравии. И люди ошибочно полагают, что суфизм – это продолжение шариата, или одна из его ступеней развития «Тасаввуф» и «Тарикат». Это разные вещи. Суфизм есть духовная энергетика . Эта энергетика может быть реализована материальным образом через поэзию, или музыку, и т.д. И он ни сколько не связан ни с какой религией. Как сказал суфий Хараканий: «Насколько ты близок к религии, настолько ты далек от истины». Мы не можем быть религиозными. Как для взрослого человека неинтересно и нецелесообразно возвращение к изучению азбуки, так для суфи обращение к шариату не имеет уже смысла. Каждому дается свой уровень. Каждый человек может желать только того, что равно его эволюции. Человек способен отдать свое сердце, разум и все свое существо лишь тому, что равно его уровню, а тому, что не равно ему, он сумеет отдаться только одними мыслями. А что такое мысль? Мысль без чувства не имеет силы. Если за ней не стоят душа и дух, она бессильна.

Суфи живет в обществе. Еще как! Лучше и красивее, чем обычные люди, но как все, выполняя предписанные окружающим их обществом законы и правила и стараясь как можно лучше мирскую работу».

"Те, кто стремится к вечной жизни, не могут уделять внимания бренному миру. Точно так же те, кто погружен к материальный мир, не заботятся о том, что будет после. Суфий же из-за любовного рвения не может служить ни этому миру, ни другому".

В одной из книг о суфизме, говорится, что «суфи пытались указать людям прямой путь к Богу без помощи посредников-священников, и это вызывало враждебное к ним отношение исламских богословов-ортодоксов. Суфи стали подвергаться преследованиям, и среди них появились мученики, пострадавшие и казненные за свои убеждения. Но, как это уже не раз бывало и будет в истории человечества, интерес к запретному и преследуемому учению только повышался, и оно становилось массовым. В этих условиях ортодоксальные исламисты нашли единственно правильный выход: признали учение суфи одной из ветвей ислама и легализовали его».

Есть в суфийских источниках и такая информация, что «когда пришел Христос, суфии были в числе первых, прислушавшихся к его учению, а во времена Мухаммада суфии с горы Джафа первыми откликнулись на его призыв. И, именно Мухаммад открыл суфиям путь в Аравию, где у них появилась многочисленные последователи. Оттуда суфизм проник в Персию. Однако, где бы суфии ни высказывали своих свободных взглядов, они неизменно страдали от нападок господствующей религии. Единственной отдушиной оставались поэзия и музыка. Именно великие суфийские поэты – Хафиз, Руми, Шамс Табриззсий, Саади, Омар Хайям, Низами, Джами и другие – передали миру мудрость суфизма.

По большей части суфийская литература написана таким образом, что человек, незнакомый с ее внутренним, скрытым смыслом, может быть обескуражен. В них едва ли встречается упоминание о Боге. Но в воспеваниях, например, вина и возлюбленной, каждый посвященный сможет сделать свою «раскодировку» тайного смысла великих мудрецов и мистиков .

Переводчики и почитатели персидских поэтов, превознося их, не воздают должное их предшественникам, и выходит, что эти поэты создали все на пустом месте и ничего не унаследовали от прошлого. Но Персия, окруженная Грецией и Египтом, Аравией и Индией, восприняла идеи Платона и Сократа, учение индуизма и буддизма, особенно их поэзию и философию. Все в мире, так или иначе, находится под влиянием разных явлений, поэтому, было бы ошибкой утверждать, что суфизм зародился в Персии, и никогда прежде не существовал. С течением времени суфизм впитал многое от различных религий и сам, в свою очередь, повлиял на многие из них. Хотя уцелела лишь крохотная часть древнего письменного наследия, и даже это малое почти целиком погублено ошибочными толкованиями, мы все-таки можем разглядеть следы древнего суфизма.

Считается, что суфийское поклонение природе, родилось под воздействием учения Заратустры. Склонность суфизма к жертвоприношению – это урок Авраама. Своим чудесным могуществом он обязан Моисею. Предупреждая о грядущих опасностях, суфизм представляет Ноя – величайшего дозорного прошлого. Его неприятие аскетизма восходит к Соломону, а священная музыка напоминает о песнях Давида. Стремление к самопожертвованию опирается на пример Христа, в человечности видно воздействие личности Мухаммада. Вот почему суфий является учеником наставника, последователем любой религии, познающим мудрость во всех ее аспектах. Вот почему, несмотря на свои духовные достижения, он остается открытым миру.

Из философского энциклопедического словаря:
«Суфизм - мистическое течение в исламе, зародившееся в 8 веке на территории современного Ирака и Сирии. Это учение о постепенном приближении мурида – ученика под руководством старца – наставника (муршида, пира) через мистическую любовь к познанию бога и конечному слиянию с ним. Есть несколько предположений того, как возникло само название «суфизма». Некоторые утверждают, что суфий называется так, потому что он носит шерстяную одежду (джама-и суф). Другие, что его так называют, потому, что он в первом ряду (сафф-и аввал). Третьи говорят, что это происходит, потому что суфии претендуют на принадлежность к асхаб-и суффа («людям Скамьи, собиравшимся вокруг мечети Пророка»). А другие считают, что это наименование происходит от слова сафа («чистота»). Еще одно, западное, определение, производящее слово «суфий» от греческого софос («мудрый»). Сейчас общепринята точка зрения, согласно которой наименование «суфий» произошло от слова суф («шерсть»): грубая шерстяная одежда первых мусульманских аскетов была их отличительным знаком.

Шейх Сафар Кушкаров: «Суфиями этих людей назвали другие, сами они не давали себе никакого имени. Они были свободны и чисты от определений, от имен и ярлыков , - продолжает наш проводник Сафар Кушкаров - Тот же буддизм, или индуизм - это тот же суфизм. Но первые не стали развитым суфизмом, потому что остались в рамках какой-то нации, а у «Пути» нет никаких ограничений. Центральная тема в жизни суфия – это свобода души. Руми сказал однажды: «Душа на земле заключена в темницу и остается в ней до тех пор, пока живет на земле». В каждом из нас, кто-то это осознает, кто-то - нет, живет острая тоска души, стремящейся вырваться из плена. Но человек может пройти свой жизненный путь как суфий, и не догадываться о совершенстве своего состояния».

Именно эти люди, по словам ал-Худжвири, придают истории человечества определенную направленность, обеспечивая ее приближение к Истине.

Притча гласит, что к одному суфийскому шейху пришли ученые-алимы и попросили объяснить им, что такое суфизм. “Если Аллаху это угодно, то услышите мое объяснение”, – ответил шейх. Он пригласил их в дом и попросил подождать его, а сам удалился в отдельную комнату и обратился к Всевышнему с мольбой, чтобы Он избавил его от необходимости объяснять посетителям, что такое суфизм. Глубокий смысл притчи заключается в том, что невозможно передать истину, объяснить сущность суфизма даже ученым, расположенным к поиску знаний. Особое духовное состояние в суфийской практике также нельзя передать словами , поэтому суфии говорят: “Все, что можно выразить в словах – не есть суфизм”.

Но для получения и понимания высших знаний крайне необходимы и высшие способности. Тот, кто не умеет нырять и плавать, не в состоянии увидеть дна озера. Просветленные суфии знают, что уникальное творение Всевышнего человек, представляет собой единство трех составляющих: плотноматериального тела, тонкоматериальной сущности (“нафс”) и фундаментальной субстанции человеческого бытия – души. Нафс называется еще и “животной душой”, а в современной науке он известен, как биополе. Он обрамляет тело человека и имеет яйцевидную (суженную к ногам) форму: состоит из семи энергоинформационных слоев – “тел”, каждый из которых имеет сложнейшее строение, собственную энергоструктуру, цвет (цвета нафса в целом напоминают радугу), частотный диапазон вибрации, поляризацию и др. Шесть из них связаны с нашим телом некими энергоинформационными “шнурами”, а места их связи имеют форму круга размером с монету и называются латаифами, которые есть ключи к нафсу, через них суфий работает в начале Пути над оздоровлением, совершенствованием, гармонизацией нафса, обогащения его божественным смыслом, а наставник контролирует и направляет эту работу мурида. В этой работе суфийскому шейху помогает его духовное зрение, дающее ему возможность наблюдать за состоянием латаифов и нафса в целом и в деталях, реально видеть происходящее в тонкоматериальной сущности мурида.

«Быть суфи означает быть таким, каким ты был до того, как появился в этом мире», - сказал по этому поводу багдадский шейх Абу-Бакр ас-Шибли.

Как считает суфий, человек связан по рукам и ногам своими страстями, он нравственно болен. Вследствие этой болезни его чувства оказываются ущербными, а мысли и восприятие становятся нездоровыми. В результате вера человека и его понимание Истины очень далеки от реальности. Суфии говорят, что прежде всего следует излечить болезненные мыслительные процессы, а страсти трансформировать в нравственное начало. И только тогда, когда мысли станут здоровыми, можно правильно понять Истину. Этот Духовный Путь состоит из духовной нищеты, преданности и постоянного самоотреченного вспоминания Бога. Осуществляясь, таким образом, человек начинает воспринимать Истину такой, как она есть.

Путь к своей цели «тайный суфи» может пройти с учителем, и тогда он, возможно, будет более легким, приятным и скорым. Этот же путь может быть пройден самостоятельно, ибо великие суфийские учителя прошлого – Ибн-Араби, Манайи, Хайям, Саади, Аттар, Руми, Хафиз, Джами, Ансари и многие другие оставили на нем свои знаки для идущих вослед. Но этот самостоятельный путь окажется, возможно, более трудным, отягощенным колебаниями и сомнениями.

«Ярким примером такого трудного пути к пониманию и восприятию суфийских ценностей является путь Льва Толстого , который во всех деталях можно проследить по его дневникам и письмам. События жизни Толстого в 1909 – 1910 годах свидетельствуют о том, что он достиг цели, хотя в полной мере насладиться достигнутым им совершенным состоянием и воссоздать его в своих творениях у него уже не оставалось времени и сил. Но то, что он оставил людям подробнейшее описание и детальный анализ своих поисков, ошибок, сомнений и колебаний на этом Пути, чтобы идущие вслед за ним их не повторили, обеспечило ему достойное место среди великих учителей человечества». (Из книги «Суфии» Л. Яковлева).

Опыт Толстого и других суфи свидетельствует о том, что если в душе идущего скрыт «Тайный суфи», то путь к пониманию своей сущности этот идущий непременно пройдет.

В этой книге упоминается еще одно имя суфи – Альберта Эйнштейна , чей путь к пониманию своей суфийской сущности также можно проследить по его наследию и свидетельствам. Он высказывался по этому поводу точно и определенно: в истинных открытиях, по его словам, никогда не участвует логическое мышление. Присущее Энштейну странничество, пренебрежение личным благополучием, которое он назвал «амбициями свиньи», подтверждают то, что он был истинным человеком Пути. Сохранилась его собственная запись: «Я никогда не принадлежал ни стране, ни государству, ни кругу друзей, ни моей семье. Еще юношей я уже ясно осознал бесплодность надежд и чаяний, исполнения которых большинство людей добиваются всю жизнь».

Шейх Сафар Кушкаров: «Чем отличается суфизм от других философий, которые имеет две цели: познание себя и Бога, и воссоединение с Истиной. Только в суфизме есть процесс «путешествия с Богом». Когда вы познали себя, и поняли что «Бог есть вы», то есть вы растворились в Нем, в дальнейшим у суфиев происходит момент, когда он отделяется от Бога, ни как человек, а как Бог. В свое время за эту идею уничтожили Мансура Халлажа, когда тот сказал: «Я есть Бог». На самом деле - это возможность Бога пройти всю Вселенную. Именно третий уровень считается высоким уровнем достижений истины. Потому суфий не ищет не рая ни ада. Кто- то скажет, что, то же самое есть в буддизме. Но ведь и «Иншааллах» – тоже идет от одного источника. Как у воды в наших домах один источник».

Суфий стремиться к самоосуществлению и достигает его с помощью своего божественного идеала, своего Бога. Посредством этого он прикасается к Истине, которая есть конечная цель и предмет страстных устремлений каждой души. Это не только осуществление: это счастье, которое невозможно выразить словами. Как суфий достигает этого? Практикуя присутствие Бога: осознавая единство всего сущего: работая каждое мгновение, сознательно или подсознательно, удерживая перед своим видением истину, чтобы не давать волнам иллюзий, бесконечно набегающим одна на другую, отвлекать его взгляд от абсолютной истины.

Действительно, не посвященному, трудно уловить в этом смысл. Это то же самое, что объяснять вкусовые качества персика, не попробовав его на вкус. И сколько бы человеку ни старались описать свет, увиденный другими с вершины горы, ему никогда не взбиравшемуся на гору, трудно верить во все, что ему рассказано. Но, возможно, если он доверяет, он начнет слушать и получит пользу от опыта того, кто видел свет с вершины горы. И тот, кто взойдет на вершину горы, сам получит подобный опыт.

«Есть суфизм активный и пассивный, - делится с нами Сафар Кушкаров. - «Мавляния» и «Накшбандия» являются пассивным направлением суфизма, который достигает Истины путем восхваление Бога. Оно изолируется от общества. Активный суфизм-это направление Яссавия. Мы считаем Ходжу Ахмеда Яссави своим духовным Пиром. Он в свое время говорил Богу, не «я раб перед тобой», а «я твой друг» . И в Коране говорится, «насколько больше ты моих секретов знаешь, ты становишься моим другом».

Когда к умирающему Яссави пришли прощаться его ученики и спросили, у кого они теперь будут брать знания, Учитель ответил: «Ищите в себе» . Это его философия. Мы должны совершенствоваться. В Коране четко излагается: «многие из вас не приобретут духа и уйдут в землю как минерал». Это говорит о том, что пока человек не будет развивать своего эфирного пространства, которое станет его телом в другом мире, он в сей не попадает.

Даже ваш вдох и выдох – это уже создание нового мира. Во время вдоха вы берете информацию от Бога, во время выдоха вы отдаете Ему информацию. То, что вы дышите, это уже молитва. Для суфи важно владеть искусством правильного дыхания, правильного движения, правильного зикра во имя Бога. Но то, что вы занимаетесь «поиском Истины», для вас не должно быть тяжелым бременем, и это никому не должно мешать».

С каждым вздохом живое существо черпает энергию и разум из невидимой и неведомой жизни. А когда человек, овладевший тайнами поз и движений, черпает из невидимого мира энергию и вдохновение, он обретает способность удерживать мысль, слово, опыт, удовольствие и радость. Если задаться вопросом, в чем причина всех трагедий в жизни, ответ будет один: в ограничении . И нет большего врага у человека, чем беспомощность. Потому в центрах Суфи – табиба обучают искусству суфийской гимнастики и хореографии, борьбы, владению дыханием и медитации (зикра) . Физический контроль создает основу характера и личности, ту основу, на которой может возводиться здание духовных достижений. И, прежде всего, суфийский путь – это непрерывная работа мысли и сердца .

“Путь – ни что иное, как
служение людей:
Это не четки, не молитвенный коврик
И не дервишское одеяние”

Саади

Слушая Сафар – табиба, понимаешь, что цель суфи та же, что и цель всего мира – знание, но в то же время он желает достичь гармонии и единства с другими и не ищет различий. Его цель видеть не двойственность, а единство, и эта цель, на самом- то деле, цель всех религий: разница лишь в том, что цель эта провозглашалась с большей или меньшей прямотой на разных этапах мировой эволюции.

«Постепенное развитие суфизма в нашем обществе должно произойти. - И с улыбкой добавил, - как говорил мой Учитель, кто со мной рядом ходит, тот становиться суфием». А путеводная звезда в этом движении едина для всех суфи, и имя ей – Любовь. Значение Ее так огромно, что великий шейх ибн-Араби и его последователи называли суфийское мировоззрение «религией Любви» .

В завершении хочется лишь привести изречение суфиев: «Ищите мудрость, пока у вас есть силы, иначе вы можете потерять силы, не обретя мудрости».

В Ташкенте есть много мест, связанных с именами великих мистиков. Одним из таких мест по праву считается мавзолей Шейха Зайнутдина бобо , который являлся сыном основателя суфийского ордена Сухравардийа.

Мавзолей Шейхантаура . В XV веке потомок шейха Хавенди Тахура великий суфийский учитель Ходжа Ахрори-вали стал возводить вокруг могилы этот мавзолей.

Рядом с мавзолеем Шейхантахура находится мавзолей Калдыргачбия , построенный в XV веке. Калдыргачбий - национальный герой казахского народа.

Мавзолей имама Каффаль Шаши . Рядом с этим мавзолеем расположен дом, где жил Ходжа Ахрори, который был последователем великого Бахоуддина Накшбанди и говорил о том, что люди веры не должны жить на подаяние, что они должны жить трудясь. В своей жизни он следовал девизу Накшбанди - "Дил ба ёру даст ба кор", означающее, что сердце должно быть с Богом, а руки в труде. Ходжа Ахрор - один из самых почитаемых суфийских мастеров.

Медресе Кукельдаш построено в XVI веке и является одним из крупнейших памятников своей эпохи.

В ташкентской области в Зангиатинском районе находится мавзолей Зангиата . Два однокамерных мавзолея суфия Зангиата и его жены Амбар биби были возведены, по преданию, Тимуром в 14 в. Уроженец местности Шам, потомок Хазрата Арслан бобо, он был пятым муридом суфия Ходжа Ахмада Яссави, который считался духовным главой всех тюркских племен Средней Азии и Казахстана. Поклонение культу Зангиата по праздникам превращалось в массовое увеселение с выступлением акробатов, фокусников, дервишей.

Вступление

Среди всех народов и во все времена существовало знание о тайной, специальной, высшей форме знания, доступного человеку после прохождения через трудные обстоятельства и определенные испытания на пути нравственного совершенствования. Люди, прошедшие этот трудный путь духовных исканий и ставшие нравственными и духовными ориентирами для своего времени и окружения, были во все века и у всех народов, только назывались они по- разному. В Индии их называли Махатмы и Махариши, в Греции — мудрецами, в древней Иудее — пророками, в Египте — посвященными, в христианских традициях — святыми и подвижниками, на Ближнем Востоке их называли суфиями.
И хотя называли их по-разному, объединяло их одно — то, что они знали, что источних всех религий един и постоянен, и главной основой всех религий и верований является одно — Истина.

Происхождение слова «суфизм»

Существует много мнений. В одном случае считается, что корни его в слове «суф», что, в переводе с арабского, означает «шерсть». Известно, что шерстяные плащи носили философы Греции, первые христиане-подвижники, тибетские монахи. Вероятно, этим словом арабы называли любого аскета вне зависимости от его религиозной принадлежности. В другом случае считается, что «суф» означает «чистый» (чистый от невежества, ханжества, догматизма, эгоизма и фанатизма так же, как и от кастовых, расовых, национальных или религиозных различий). Некоторые считают, что слово «суфи» происходит от греческого слова «софия», что, в переводе с греческого, означает
«мудрость». А крупнейший современный ученый-суфий Идрис Шах считает звуки, передаваемые буквами «С», «У», «Ф» (в арабском написании «Соад», «Вао»,
«Фа»), важными в их воздействии на умственные процессы человека и способными вызвать в нем переживания высшего порядка.

Происхождение суфизма

Тоже существует много мнений. Одни авторы говорят, что суфизм развился из исторического Ислама, при этом ссылаются на некоторых суфийских авторитетов. Другие заявляют, что как раз наоборот, суфизм — это реакция против позиций Ислама. Третьи считают, что суфийские идеи вышли из христианства, или же что их частично или полностью можно отнести к влиянию персидского зороастризма*, что они идут из Китая или Индии. Сами суфии утверждают, что суфизм — это эзотерическое учение в контексте Ислама, с которым он считается вполне совместимым и, вместе с тем, много шире его.

Зороастризм, религия, распространенная в древности и раннем средневековье в
Ср.Азии, Иране, Афганистане, Азербайджане и ряде стран Ближнего и Ср.
Востока. Основные принципы зороастризма: противопоставление двух «вечных начал» добра и зла, борьба между которыми составляет содержание мирового процесса; вера в конечную победу добра, олицетворяемого в образе верховного божества Ахурамазды. Главную роль в ритуале зороастризма играет огонь.

Авторитетный суфий Сухраварди, говорил, что суфизм есть форма мудрости, используемая преемственным рядом мудрецов, которая не заканчивается на Мухаммаде, а простирается до таинственного Гермеса из
Египта, которого он называл «прародителем мудрецов», давшему начало двум ветвям мудрости: «восточной» и «западной». К «восточной» он относил героев
Авесты — царей-мудрецов Гайомарта, Феридуна и Кай-Хосроу, а также
Заратустру. Их продолжателями на почве Ислама были суфии ал-Бистами, ал-
Харакани, ал-Халладж. «Западную» или «греческую» ветвь представляли
Асклепий, Эмпедокл, Пифагор, Платон.

История развития суфизма

В годы правления Мухаммада и его двух первых заместителей — Абу Бакра и Омара, арабское общество Мекки и Медины представляло собой религиозную общину, в которой светской власти в полном смысле этого слова не было, власть была духовная, которая воспринималась как непосредственное веление
Аллаха. Жизнь первых халифов (Абу Бакра и Омара) мало чем отличалась от образа жизни любого члена общины. Характер власти стал меняться при третьем халифе Османе, хотя источники и утверждают, что он был носитель святости и благочестия, представитель совестливости, но известно, что начавшиеся при нем волнения, приведшие к его гибели, были вызваны тем, что началось материальное обогащение правящей верхушки. После убийства Османа начинается борьба за власть и начинаются дела человеческие. Власть захватывает представитель рода Омайн. С этого времени власть халифов становится все более светской, функции духовной власти переходят все более к Корану, который давал ответы на каждый вопрос, и тогда создаются «хадисы» или воспоминания ближайших сподвижников пророка по поводу того, что говорил он по поводу различных ситуаций и как поступал. Создается своего рода профессия «мухадисов», собирателей и толкователей «хадисов», которые объединяли в себе всю сумму богословских и юридических знаний эпохи.
Постепенно к мухадисам выдвигается следующее требование: доверие к нему возможно лишь тогда, когда он не только передает хадисы, но и соблюдает их.
А соблюдать хадисы означает пытаться воспроизводить в своей жизни во всех деталях жизнь основателя Ислама, а это жизнь аскета, полного трепета перед
Богом и избегавшего всего, что может считаться запретным, и именно здесь начинает оформляться аскетическое течение, впоследствии названное суфизмом.
Отличало их от обычных верующих лишь повышенная интенсивность восприятия религии и отличия в религиозной практике. Так, по Корану (с.II.147) «… и поминайте Меня, дабы Я помянул вас…», они уделяли большое внимание поминанию одному из 99 имен-аспектов Бога с определенными дыхательными упражнениями в течение длительного времени. Постепенно рядом с этой практикой начинает развиваться своеобразное самонаблюдение — контроль за психическим состоянием. Важная роль в разработке теоретической базы этого самонаблюдения принадлежит ал-Мухасиби (Багдад IX век), он разработал метод самонаблюдения, в котором ставилась задача проследить соотношение между внешними действиями человека и намерениями его сердца. Другого основателя, ал-Бисри,- называют создателем науки о «сердцах и помыслах, и о человеческих намерениях». Его книгам присущ глубокий анализ мельчайших движений души человека, скрытых мотивов его поступков, внимание к личному переживанию и внутреннему осознаванию религиозных истин. И в высказываниях, и в проповедях их аскетов-учеников и последователей появляются мотивы бескорыстной любви к Богу, неизбывной любви по Нему, стремления сблизиться с Ним. С этого времени они становятся характернейшей особенностью и отличительной чертой суфийской идеологии, придав ей отчетливый мистический оттенок.

В противовес официальной религии, проповедовавшей страх перед карающим
Богом и страшным судом, мистики учили своих последователей любви к Богу, к
Его Абсолютной, непреходящей Красоте. Мистик стремится к постижению Высшей
Истины, не требуя ничего взамен. Высшей целью у мистиков является мистическое воссоединение с Богом. «Мы не боимся ада и не желаем рая», говорили суфии.

Путь суфиев

Суфийские мистики утверждали, что при полном углублении в медитацию о любви к Богу, о единстве с Богом, может зародиться чувство полного уничтожения «я», человек исчезает, остается только Бог. К этому состоянию они прилагают название «фана» (небытие). Это название с конца IX века становится техническим термином суфизма и приобретает огромное значение, ибо именно фана в большей части суфийских школ начинает признаваться конечной целью путника тариката (суфийского пути). Сам путь мистического самоусовершенствования делился на три основных этапа. Шариат — первый этап
— есть начало пути познания, свод мусульманских религиозных законов, он еще не может относиться к суфизму в узком смысле слова, но вместе с тем этот этап необходим и для суфия, ибо, не пройдя его, нельзя вступить и на дальнейший путь (5 столпов Ислама).

“Пять требований Ислама”

1 — исповедывание веры,

2 — пятикратное произношение молитвы в сутки,

3 — соблюдение поста Рамазана,

4 — паломничество в священный город Мекку,

5 — выплата заката (приношение жертвы во имя Аллаха).

Тарикат – второй этап — или путь духовного совершенствования, который содержит различные морально-психологические методы, при помощи которых человек, ищущий самосовершенствования, может быть направлен к цели кратчайшим путем. Это своего рода путеводитель духа, ищущего Бога.

Тарикат означает духовную жизнь путника на пути познания Бога. Каждый путник, избравший суфийский метод познания Истины, имеет свой личный, индивидуальный, ему самому свойственный духовный мир. Потому шейхи-суфии говорили, что количество путей к Богу соответствует количеству путников.

Термин «тарикат» может заменяться почти равнозначным «сулук»
(странствие), а путник на этом пути — «салик» (странник).
Поскольку вводится образ странствия, то вводится и образ стоянок на пути.
Стоянки эти обозначаются термином «макам». Каждый из макамов представляет собой известное психическое состояние, свойственное данному этапу.

Основные макамы:

1. Тауба или тавба (покаяние).

2. Вара (осмотрительность, благочестие) — путник должен стараться не причинить никому зла. Суфийский святой Шибли говорил, что вара разделяется на три вида: 1 — предостерегать язык от бессмысленных высказываний и не вмешиваться в чужие разговоры, 2 — избегать всяких сомнений и держаться в стороне от подозрительных и запретных намерений, 3 — воздерживаться от неблагородных и аморальных поступков. Вара считается последней ступенью для верующих и первой ступенью для суфия.

3. Зуфд (воздержанность, аскетизм).

4. Факр (бедность, нищета).

5. Производная предыдущих двух ступеней, 5 ступень — фабр, сабр
(терпение) — основная добродетель суфия.

6. Таваккул (упование на Бога) — отречение от своей собственной воли и полное упование на волю Бога.

7. Рида, риза (покорность, удовлетворенность).

В стадии тарикат путник пути познания Истины должен стараться очистить свою душу и сердце от всех дурных качеств. В его мыслях не должно быть ничего, кроме познания Истины. Путнику необходимо соблюдать определенные требования, его поступки должны быть правильными и соответствовать правилам ступеней тариката. Эти поступки и действия сводятся к 10 видам:

1. Быть убежденным.

2. У путника должен быть осведомленный, знающий наставник, ибо без руководителя, наставника путник не может достичь цели.

3. Быть преданным, покорным учеником и привязанным своему наставнику.
Его воля должна всесторонне подчиняться воле наставника.

4. Быть исполнительным. Все действия и поступки он должен совершать по указанию наставника.

5. Отрешение.

6. Быть праведным и благочестивым, честным, честно зарабатывая свой хлеб насущный.

7. Должен соблюдать умеренность в разговоре и беседе с людьми.

8. Умеренность во сне.

9. Умеренность в пище.

10. Предпочитать аскетический образ жизни.
Если, при наличии знающего наставника, путник выполняет все эти условия, он обязательно достигает цели и истина открывается ему. Если же он не выполняет хотя бы одно условие, то он не может завершить свой мистический путь.

На пути духовного подвижничества возникают и другие явления духовной жизни — кратковременные настроения или порывы, налетающие на путника во время прохождения им пути. Эти состояния они обозначили термином «Хал» — эти состояния, в противоположность макаму, собственными усилиями путника достигнуты быть не могут. Это — Божественная милость, ниспосылаемая свыше.
Например, курб (близость) — при котором человек ощущает себя стоящим в непосредственной близости к Богу, ощущает на себе взор Бога. Иногда сюда причисляют и фану (небытие). Для большинства суфийских мастеров фана — это не конечный пункт, за фана идет ее логическое следствие — бака (вечность): ощутив уничтожение своего временного преходящего «я», путник погружается в море Абсолюта, и тем самым и ощущает отчетливо, что существует так же вечно, как вечна и Божественная Сущность. Это состояние бессмертия высшее из состояний, доступных для путника.

Таким образом, тарикат завершается, и путник вступает в последнюю стадию — хакикат. Этот термин обозначает подлинное, реальное бытие.
Достигнув хакиката, путник познает истинную природу бытия, Бога и сопричастность Ей. Потому-то суфии часто называют себя ахл-ак-хакика (люди подлинного бытия).

Действия путников, прошедших хакикат и достигших ступеней Истины, тоже сводятся к 10 видам:

1. Познание Бога, а после Богопознания познание философии вещей.

2. Примирение со всеми, являющееся главным, основным признаком того, что путник познал Бога. На этой ступени путник ни с кем не враждует, ни с кем не вступает в спор, не отрицает утверждений никаких религий, со всеми проявляет веротерпимость.

3. Быть сочувствующим, чтобы все сделанное им пригодилось людям. Он должен направлять людей на благородные дела, поступки, воспитывать в них чувство взаимоуважения друг к другу своими назиданиями и наставлениями.

4. По отношению ко всем людям быть сдержанным, скромным, иметь одинаковые отношения с разными людьми.

5. Быть покорным и вести свободный, ни от кого не зависимый образ жизни.

6. Уповать на Бога и быть терпеливым.

7. Не быть алчным и стяжателем, ибо основой всяких дурных порочных поступков является алчность.

8. Довольствоваться малым.

9. Стараться принести людям только пользу и не обижать их ни в коем случае.

10. Во всех отношениях и ситуациях вести себя спокойно и хладнокровно.
Такие качества проявляются лишь после того, как путник проникает в сущность духовных путешествий: сайр ил-Аллах (путешествие к Богу), сайр фил-Аллах
(путешествие в Боге) и начинает путешествие «С Богом к людям», после которого начинается 4-е путешествие «С людьми к Богу».

Культура в суфизме

Уже в IX-X вв возникает своеобразная общественная организация суфиев.
Прохождение тариката требовало специальных знаний, без которых человек, пытавшийся достичь высших духовных озарений, мог жестоко поплатиться, утратив здоровье и разум. Поэтому уже в ранние эпохи устанавливается обычай, по которому желающий идти путем духовных исканий избирал себе духовного наставника, носившего титул шейха или пира (старец), человека уже прошедшего тарикат. Человек, вступающий под водительство шейха, назывался мюрид, ар (желающий) — в сущности покоривший свою волю шейху. Сначала мюрид проходил ряд испытаний, затем мюрид проделывал множество аскетических упражнений, постился, бодрствовал по ночам, читал Коран, проводил по сорок дней в медитациях и молитве, находясь в полном одиночестве. Шейх перестраивает мышление мюрида на мышление образное, символическое и начинает вновь вырабатывать в нем упорство и волю, способные преодолеть любые препятствия. В свою очередь и шейхи, занимаясь экспериментальной психологией, вырабатывали у себя такие свойства, как чтение мыслей, умение вызывать у мюрида гипнотическое состояние и т.д. Такие свойства вызывали огромный рост авторитета шейха и содействовали увеличению числа его последователей. Когда шейх видел, что ничему новому он мюрида научить не может, он давал ему разрешение (иджаз), что давало право мюриду собирать учеников и продолжать дело своего учителя.

Большое значение суфии придавали достижению экстатического состояния, считавшегося особой Божественной милостью, поэтому, неудивительно, что в их кругах уже в раннюю эпоху усиленно искали средства, которые могли бы способствовать вызыванию экстаза. Одно из этих средств вскоре было признано наиболее эффективным. Это была музыка, инструментальная и особенно вокальная, сочетающаяся с художественным словом. Слушание музыки было введено в практику у целого ряда шейхов и получило название сама’ (араб. слышать).
Сама’ для суфиев — это звук, который изменяет внутреннее состояние слушающего (Шархи Таарруф. 1351). Сама’ — это полет человеческой души в сторону своей первоначальной основы, который удается путнику только через действительный, внутренний экстаз. Среди суфийских авторитетов были различные мнения относительно дозволенности участия в сама’, но, обобщая все, можно сказать, что заниматься сама’ дозволено только тем, кто имеет доброе сердце и умерщвленную плоть. Те, кто лишен этих признаков, должен заниматься молитвой и постом. Позднее к сама’ присоединился и танец. Сама’ применялось не только на собраниях дервишской общины, но так же и на так называемых «маджлисах» (открытых собраниях). Помимо этого, выступая на маджлисах перед самыми широкими народными массами, шейхи активно использовали притчи, сказки, народные анекдоты. Такие беседы увлекали слушателей, вместе с тем шейхи подводили под рассказ, притчу нужную им теоретическую базу, толковали его применительно к основной теме своей проповеди и добивались того, что именно нужное им толкование становилось основным толкованием притчи для самого широкого круга.

Таким образом, начинает зарождаться суфийская литература, которая, в конечном итоге, восходит к маджлису. Поскольку основной темой суфийской поэзии являлась фиксация Хала или мистического озарения, наиболее характерной чертой которой является кратковременность, неподверженность логическому определению, изречения некоторых суфиев начинают облекаться в форму особого заумного языка, и, зачастую, постороннему человеку, не суфию, остаются непонятны. Создаются специальные словари суфийских поэтических терминов.

Считается, что мистический эффект изученных в правильной последовательности семи историй Ходжи Насреддина, авторами которых являются суфии, столь велик, что его достаточно для подготовки изучающего к озарению.

Несмотря на неоднородность и разветвленность учения суфизма, в нем обычно прослеживается два направления: крайнее и умеренное. К умеренному относились Газали, Джунайд, которые считают, что суфий должен не выходить за рамки шариата, все его высказывания и деяния должны соответствовать предписаниям Корана и преданиям пророка Мухаммада.

Крайними сторонниками суфизма являются суфии, стоящие на позиции
«вадхати вуджуд» (единство сущего), которые рассматривают Истину (Бога) и природу в единстве.

“То что было до всех и пребудет всегда; В нем прозрачность воды, но она не вода; Это суть без покрова, что лишь для умов, неспособных постичь, надевает покров. О Создатель всех форм, что как ветер сквозной Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной. “

Ибн ал-Фарид

Крайними суфиями считаются также Аттар, Руми, Бистоми, ал-Араби. С течением времени суфизм разделяется на различные ордена, каждый имел свою определенную организацию. Как правило называются они по имени основателя
(муршида). Наставник во время своей деятельности выбирал из учеников
(мюридов) своего заместителя, который после смерти наставника занимал его пост и надевал его хирку (шерстяной плащ). Таким образом, хирка передавалась из рук в руки и считалась символом власти в суфийском ордене.
Эта цепь духовной преемственности, посредством духовных передатчиков особой системы мистического пути со специфическими для него методикой обучения, особенностями практики (главным образом зикра и инициации) и ритуала, а также соответствующим регламентом образа жизни называлась Силсила (цепь, ряд) и восходила, в конечном итоге, как минимум, к Мухаммаду. Знанию
Силсилы в орденах придавалось громадное значение, поскольку ученик через учителя приобщался божественной благодати, которая передается этой Силсилой и без которой невозможно вступить на мистический путь.

Создание, которое и является главной задачей суфизма.

Мудрость — знание Божественной истины, как говорил ал-Халладж,
«находится по ту сторону явленной реальности… по ту сторону сознания, по ту сторону сложившихся традиций и по ту сторону восприятий».

Приемы, позволяющие «вернуться к Единому», разнообразны, но по сути своей идентичны — должное поведение, отказ от земных страстей, от эгоистических желаний, специальные физические упражнения и дыхательная гимнастика, предельная целеустремленность и сосредоточенность. Погруженный в себя, отвлеченный от всего внешнего, мистик учился познавать свои физические и психические способности, регулировать их, достигая состояния покоя или особого типа экзальтации.

Человек, овладевший йогическими или суфийскими приемами, в состоянии многое понять в себе как в биологическом организме и тем самым регулировать физиологические и психологические процессы в нем.

“Я только сын Адама, а не Бог, Но я достичь своей вершины смог. И сквозь земные вещи заглянуть В нетленный блеск, Божественную суть. Она одна на всех, и верен ей, Я поселился в центре всех вещей. Мой дух — всеобщий
Дух, и красота Моей души в любую вещь влита.”

Ибн ал-Фараби

Любовь суфия всепоглощающа и беспредельна. Она не имеет границ, ибо не исчерпаем источник знаний. Истина всегда остается недосягаемой, подобно страстно желаемой, но недоступной красавице. Поэты суфии обычно изображали мистика как обезумевшего от любви Маджнуна. В одной из притч Дж.Руми, халиф спрашивает Лайлу: «Действительно ли ты та, из-за которой Маджнун потерял голову? Ты ведь не красивее многих других девушек». На что Лайла ему отвечает: «Молчи — ты не Маджнун! Если бы у тебя были его глаза, ты увидел бы два мира. Ты в своем уме, а Маджнун потерял голову. В любви быть в полном сознании — предательство».

Примеры суфийских идей

Стрела, выпущенная из лука, может пролететь прямо, а может и уклониться, это зависит от меткости лучника.

До чего же странно, что если стрела попадет в цель, это объясняется меткостью стрелка, но если она летит мимо цели, проклятия обрушиваются на стрелу.

Эль Газали.

Нищий постучал в дверь и попросил милостыню. Голос из-за двери ответил:
«Сожалею, но дома никого нет».

«А мне никого и не надо,- сказал нищий,- я прошу хлеба».

Эта задача.

Перед тобой поставлена задача. Можешь заниматься и другими делами, делай все, что захочешь, займи все свое время полностью и все же, если ты не выполнишь этой задачи, все твое время будет потрачено зря.

Изречения

Рудбари: «Непосредственное общение двух сердец — сущностное средство для передачи тайн Пути».

Андаки: «Усилие бесплодно без заман, макан, икхван (соответствующее время, место, люди).

Хаджвани: «Мы работаем во всех местах и во все времена. Люди полагают, что человек важен, если он знаменит. Обратное может быть также истинным».

Факхнави: «Наша наука не от мира, а от миров».

Ревгари: «Глупость — это искать что-либо в том месте, где наивное воображение надеется найти искомое. Суть состоит в том, что искомое находится повсюду, правда, если вы способны обнаружить его».

Заключение

Условия, созданные Исламом, были признаны подходящими для суфийского учения. Ислам обеспечивал более благоприятные условия для распространения тайного учения, чем любая из предшествующих религий, существовавших ранее на этой территории.

Ислам, по сути, определялся формально. Кого считали верующим? По меньшей мере того, кто согласен был произнести фразу: «Ла илляха илль Алла,
Мухаммад Расул Алла», которая означает: «Нет Бога кроме Бога, Мухаммад
Пророк Бога». Неверующим считался тот, кто отрицал этот символ веры. В случае, если человек мог доказать, что он согласен с этой формулой, его уже не могли преследовать как еретика. Не существовало никаких догматов относительно природы этого Божества и Его взаимоотношений с Пророком.

Поэтому суфийская традиция считает, что разрушение старого порядка на
Ближнем Востоке воссоединило «капли ртути», т.е. эзотерические школы, действовавшие в Египте, Персии, Византии, превратив их в поток ртути, другими словами, в подлинный, развивающийся суфизм.

Суфизм это мистическая традиция, цель которой — духовное преображение и совершенство. Идеи суфизма универсальны и могут быть обнаружены в самых различных духовным учениях и религиях. Учение суфизма не сводимо к какой- либо одной доктрине, и оно обретает новые формы в зависимости от исторических обстоятельств и психологических особенностей конкретных людей.
Это путь, ведущий искателя к Реальности. Он многообразен, как жизнь, и у каждого человека он свой, хотя цель — одна. В определенном смысле суфизм — это название существовавшего испокон веков метода постижения Реальности; в таком понимании суфизм внеисторичен, предшествуя религии и являясь ее сутью. В основе суфизма лежит любовь и преданность. Только любовь дает человеку возможность отказаться от своего постижения эго, являющегося завесой для истины.

Список использованной литературы

1). Хазрат Инайят Хан «Суфийское Послание о Свободе Духа» Пер. А.
Балакина. М. 1914

2). Идрис Шах “Суфии” М.: «Локид, Миф», 1999

3). Л.М. Тираспольский “Золотой век” М.: «Прогресс», 1995

4). А.А. Хисматулин “Суфизм” СПб.: «Петербургское Востоковедение»,
1999

5). Нурбахш, Джавад. “Беседы о суфийском пути” Пер. с англ. Л.
Тираспольского и др. — М.: «Присцельс», 1998

6). “Суфий”, ежеквартальный журнал, посвященный суфизму.

Суфизм - древняя традиция духовного совершенствования, ныне распространенная повсюду.

Он возник в лоне ислама. Однако некоторые суфийские учителя-шейхи говорят о том, что суфизм нельзя ограничить ни определенной религией, ни определенным историческим периодом, ни определенным обществом, ни определенным языком. Они называют суфизм "чистой сущностью всех религий" и полагают, что суфизм существовал всегда, лишь его внешний облик менялся в соответствии с той или иной культурно-исторической средой.

Суфии, которые часто называют себя "людьми подлинного бытия", из века в век несут в мир вместе со своим учением и своё искусство, в котором отражается их восприятие прекрасного. Суфийская символика, образы и мотивы пронизывают значительную часть восточного фольклора, литературы, особенно поэзии. Такова почти вся персидско-иранская классическая поэзия, получившая мировое призвание. Хрестоматийными стали имена поэтов-суфиев: Санаи, Руми, Хафиза, Джами, Низами. То же, но в меньшей степени, можно сказать и об арабской и тюркской литературе, поэзии, фольклоре.

Что же такое суфизм?

Корень "суфи" имеет значение "чистый". Оно соответствует сути суфийского учения и духовному облику лучших его представителей. Подлинные мастера суфизма, подлинные суфии, действительно чисты от догматизма и фанатизма, свободны от кастовых, вероисповедных, национальных предрассудков. Присущее суфиям сильное стремление к этической чистоте и безупречности способствовало закреплению за ними в арабском мире ещё одного названия - Рыцари Чистоты (Сахаба-и-Сафа).

В силу большой гибкости и открытости внешним воздействиям, суфизм ныне представляет собой неоднородное образование. Его различные течения, направления, школы, группы отличаются акцентуализацией тех или иных аспектов методологии, предпочтением тех или иных практических методик. Среди их числа обычно выделяют ряд известных своими древними традициями орденов, а также 12 основных ("материнских") братств, таких как алкадирийа, накшбандийа, маулавийа и т.д. Помимо этого, существует много иных структурных образований суфизма: более мелких братств, общин, центров, обителей, кружков.

Основы суфийского учения

Кратко коснёмся основ суфийского учения:
- Суфизм исходит из представления о том, что мироздание состоит из 7 "областей существования". Речь идёт о многомерности пространства.

Тончайшая пространственная мерность, которую суфии называют Зат, является Обителью Бога в аспекте Творца. Творец и всё многообразие Его Творения (в суфийской терминологии - Сифат) образуют Абсолют. Творец пронизывает всё Творение своей Любовью.

Многомерный организм человека, будучи сходен по своему строению с многомерным строением Абсолюта, может раскрыть в себе более тонкие "виды бытия". Это осуществляется через процесс самопознания и самосовершенствования.

Таким образом, только через постижение своей истинной сущности человек может достичь непосредственного восприятия Бога и обретения единства с Ним. Это очень лаконично выражает один из хадисов Сунны, гласящий: "Кто познáет себя - тот познáет Бога". На заключительных этапах такого постижения индивидуальное человеческое сознание сливается с Божественным Сознанием. Эта конечная цель описывается в суфийской традиции как высшее состояние сознания Баки-би-Аллах (Вечность в Боге). В индуистской и буддистской традициях этому термину соответствуют - Кайвалья, Маханирвана, Мокша.

В основе суфизма лежит любовь (махабба, хубб). Суфии даже иногда говорят о своём учении как о "гимне Божественной Любви" и называют его тасса-вури - "любовь-видение". Любовь рассматривается в суфизме как та сила, которая ведёт к постоянному усилению ощущения включённости в Бога. Этот процесс приводит к пониманию того, что в мире нет ничего, кроме Бога, Который является одновременно и Любящим, и Любимым.

Один из основных принципов суфизма - "Ишк Аллах, Мабут Аллах" ("Бог есть Любящий и Возлюбленный").

Истинно любящий суфий постепенно погружается, тонет и растворяется в Творце - в своём Возлюбленном.

Восприятие Бога как Возлюбленного исходит из прямого, непосредственного опыта. Суфии описывают это следующим образом. Когда человек проходит определённое расстояние по Пути Любви, Бог начинает гораздо более активно помогать ищущему, привлекая его к Своей Обители. И тогда человек начинает всё ярче ощущать ответную Божественную Любовь.

Проследим, как развивается такая любовь, ведущая к Богу, исходя из представлений Джалал-ад-Дина Руми.
Это происходит:
1) через развитие эмоциональной, сердечной любви ко всему самому прекрасному и гармоничному в мире;
2) через активную, жертвенную, любовь-служение людям;
3) затем - через расширение круга этой любви на все проявления мира без различий; об этом суфии говорят: "Если ты делаешь различия между вещами, приходящими от Бога, - ты не человек духовного Пути. Если ты думаешь, что алмаз возвеличит тебя, а простой камень унизит, - то Бог не с тобой";
4) эта развитая любовь ко всем элементам Творения перенаправляется на Творца - и тогда человек начинает видеть, по словам Руми, что "Возлюбленный есть во всём".

Очевидно, что эта концепция Любви идентична тем, что представлены в Бхагавад-Гите и Новом Завете: те же основные вехи, те же акценты. Истинная любовь рассматривается в суфизме, так же, как и в лучших духовных школах индуизма, буддизма, христианства, - как единственная сила, способная привести к Богу.

Отношение суфиев к мирской деятельности

Суфийские шейхи зачастую живут в миру, занимаясь самой обычной мирской деятельностью. Они могут содержать лавку, мастерскую, кузницу, писать музыку, книги и т.д. Это происходит потому, что суфии убеждены в отсутствии какой-либо необходимости в полном уединении, отшельничестве - для того, чтобы идти к Богу.

Они утверждают, что в мирской деятельности нет ничего, отъединяющего от Бога, если не привязываешься к её плодам и не забываешь о Нём. Поэтому на всех ступенях духовного восхождения человек может оставаться включённым в социальную жизнь. Более того, именно она, по их мнению, предоставляет огромные возможности для совершенствования. Если рассматривать каждую жизненную ситуацию как учебную, то можно общаться и даже жить бок о бок с самыми "страшными" и развращёнными людьми, подвергаться самым грубым влияниям - и не страдать от этого, напротив, поддерживать постоянную жизнерадостность и безмятежность, совершенствуясь через эти предложенные Богом социальные контакты.

Обучение в суфизме

Что касается учеников-мюридов, то суфийские шейхи подчеркивают, что не каждый, кто хотел бы стать суфием, может им стать, не каждый готов воспринять суфийское учение. Суфии говорят, что научить никого ничему нельзя: можно лишь указать Путь, но пройти его каждый должен сам. Потому, если кандидат в ученики пока не обладает способностью использовать учение для своего духовного развития, смысла в обучении нет, учение проливается, как вода в песок.

Готовность человека к восприятию учения определяется шейхом. Причем для этого зачастую используются провокационные методы. Стремящихся стать учениками ставят в различные ситуации, навязывают им порой безобидные разговоры для того, чтобы определить их уровень развития. Если кандидат в ученики подаёт надежды, то шейх, наблюдая его некоторое время, определяет его индивидуальные особенности и то, до какой ступени учение может быть воспринято начинающим адептом. В соответствии с этим, перед мюридом ставятся определенные задачи на весь период обучения и даются необходимые ему разделы учения.

Определив специфику духовного развития ученика, шейх может послать его в другие ордена, братства, учебные центры. Неофит начинает переходить от шейха к шейху - и так постепенно постигает и усваивает программу. После длительного и разностороннего обучения мюрид опять предстает перед своим первым шейхом. Тот даёт ему завершающую "внутреннюю огранку", "внутреннюю шлифовку" и затем - так называемое иджаза (разрешение) на продолжение традиции шейха и проповедь учения.

В сферу суфийского обучения включена как эзотерическая сторона, так и экзотерическая, т.е. мюриды совершенствуются не только этически, интеллектуально, психоэнергетически, но и осваивают приёмы, постигают тайны того мирского ремесла, искусства, которым владеет шейх. Это впоследствии помогает им в жизни.

В суфийском обучении выделяется несколько этапов

Начальный этап духовной практики - шариат (закон) - связан с неукоснительным соблюдением всех религиозных предписаний. Предварительное прохождение шариата является обязательным условием для вступления на путь духовного совершенствования.

Собственно эзотерическое обучение начинается на следующем этапе - тарикате (путь, дорога). Прохождение тариката связывается с освоением ряда ступеней-макам.
В этическом плане макамы тариката предполагают фундаментальную переоценку ценностей. Они связаны с выявлением собственных пороков и покаянием (тауба), воздержанностью от запретного (зухд), строжайшей осмотрительностью в различении дозволенного и недозволенного (вара), с отказом от недуховных привязанностей и желаний (факр). Мюрид также учится терпению (сабр), "проглатыванию горечи без выражения неудовольствия".

Постоянная память о смерти, осознание её неизбежности ведёт мюрида к ряду переосмыслений. В том числе - к появлению у него бережного отношения к оставшемуся на Земле времени. Размышления о смерти являются сильным средством борьбы с нежелательными привычками и привязанностями. Аль-Газали говорил: "Когда что-то в мирском нравится вам и в вас рождается привязанность - вспомните о смерти".

На этапе тариката проводится и интенсивная интеллектуальная работа. Шейхи постоянно предлагают ученикам новые темы для осмысления, беседуя с ними об основах учения. Мюриды знакомятся с разнообразными литературными источниками, богатым притчевым материалом, учебными историями и т.д

По мере прохождения всех ступеней этого этапа мюрид обретает беспредельное желание достичь единения с Творцом и входит в состояние рида, определяемое суфиями как "спокойствие в отношении предопределения", т.е. в состояние безмятежности, полного спокойствия относительно происходящего.

Тем, кто успешно прошли макамы тариката, предоставляется возможность идти дальше по пути марефата - медитативного постижения Бога. На этом этапе происходит дальнейшая этическая "шлифовка" подвижника, идёт постоянное совершенствование его любви (в самых разных аспектах), мудрости и силы. Прошедший этот этап суфий реально постигает многомерность пространства, "иллюзорность" ценностей материального бытия, получает живой опыт общения с Богом. В качестве арифа (познавшего), он может получить посвящение в шейхи.

Некоторым арифам удается дойти до четвертого этапа - хакиката (хакк - истина), на котором окончательно осваивается "подлинное бытие". Хакикат приводит арифа к полному слиянию его индивидуального сознания с Объектом его устремлённости, с Творцом.

Не стоит путать суфиев ни с одним из известных религиозных течений ислама. Суфизм - это течение самой жизни и находится в гармонии со всеми религиями и идеями.

1031 дней назад

Суфизм (часто можно встретить обозначение «тасаввуф») представляет собой исламскую систему ценностей и практику, в ходе которой мусульманин стремится достичь довольства Всевышнего и познать Его сущность посредством особых духовных практик и ведением аскетического образа жизни.

Распространено мнение, что суфизм является своеобразной сектой внутри ислама. Однако речь идёт, скорее, об одном из аспектов или измерений мусульманского вероучения. Так, например, суфийские ордены (или тарикаты) распространены в самых разных частях планеты. При этом они характерны не только для суннитского, но и для шиитского направления в исламе.

История вопроса

Этимология слова «суфий» не имеет одной единственной трактовки. Одна из версий объясняет его происхождение от слова «шерсть». Первые суфии могли носить шерстяную одежду. Другая версия строится на увязывании слова «суфий» с понятием чистоты, так как оно имеет общие корни с греческим термином «софия» - мудрость, чистый ум. Так или иначе, доминирующим пониманием того, что такое суфизм, является представление об одном из способов очищения разума и сердца от плохих манер и привычек.

На протяжении всей истории ислама вплоть до наших дней суфии увязывают своё бытие и религиозное совершенствование со стремлением познать Аллаха. В качестве своей главной цели, как и все мусульмане без исключения, они рассматривают то, что описано в аяте суры «Рассеивающие»:

«Я сотворил джиннов и людей только для того, чтобы они поклонялись Мне» (51:56)

Для реализации цели поклонения Всевышнему суфии объединяются в . Одной из особенностей тарикатов является то, что они, как правило, через поколения восходят к самому Пророку Мухаммаду (с.г.в.). Моделирование поведения наставников должно, по мнению приверженцев суфизма, приблизить их к идеалу, которым является Заключительный посланник Аллаха (с.г.в.). Представители суфизма настаивают на необходимости передавать исламские знания через наставников, а не посредством исключительной опоры на книги. При этом для обоснования этого они обращаются к кораническому тексту:

«…Если вы не знаете, то спросите обладателей Напоминания» (16:43)

«…и следуй путём тех, кто обратился ко Мне» (31:15)

Хоть тарикаты и имеют длительную историю, всё чаще можно услышать критику в их адрес. Сами суфии соглашаются с тем, что их ордены как таковые не были установлены во времена Пророка (с.г.в.). Однако они рассматривают первые три поколения мусульман некоторым прообразом того, что сейчас сами суфии называют тарикатом. Просто в те времени, по словам самих суфиев, это явление было общераспространённым, а потому не имело какого-то отдельного названия. Впоследствии некоторые мусульмане, устав от излишней суеты мирской жизни, в которую они погрязли, стали вести более уединённый образ жизни, создав суфийские ордены - тарикаты.

Особенности суфизма

Суфии, как и другие практикующие мусульмане, выполняют пятикратную молитву, жертвуют милостыню, дают закят, держат пост, совершают паломничество в Мекку и Медину. Однако больше всего суфии известны благодаря практике зикра - многократного произнесения молитвенных формул, в которых содержится прославление Создателя. может быть индивидуальным и коллективным. Подобные действия также опираются на коранический текст:

«Они уверовали, и их сердца утешаются поминанием Аллаха. Разве не поминанием Аллаха утешаются сердца?» (13:28)

Суфизм связан с исламом посредством сразу нескольких сущностных особенностей:

Поиск довольства Всевышнего;

Мир с самим собой, со своим внутренним «я»;

Гармония с творениями Бога (людьми, природой).

Отношение к этому явлению может быть противоположным у приверженцев различных течений и богословских традиций. Однако, несмотря на то, что доля последователей суфийского ислама не превалирует в общей численности мусульман, следует признать, что именно суфии выступили одними из важнейших оформителей представлений об исламе, прежде всего, в рамках немусульманского мира. Например, в течение многих веков литературный труд Руми, Омара Хайама, Мухаммада Аль-Газали оказывает влияние на западных философов, писателей и богословов.

Образ суфия, который пытается постичь тайну мироздания и божественного замысла посредством особых духовных практик, воодушевляет множество людей и в настоящее время. Кроме того, суфии были чрезвычайно активны в распространении ислама на дальних форпостах современного мусульманского мира - в Африке, Индии, на Дальнем Востоке. Проделанная ими работа, основанная на глубинном самопознании и творческой реализации своего стремления достичь довольства Аллаха, безусловно, стала одним из самых важных моментов в развитии не только ислама, но и всей человеческой цивилизации.

арабск. suf- грубая шерстяная ткань в значении "рубище") - мистическое направление в развитии ислама; исламский вариант мистической формы религиозного опыта. Территория распространения - от северо-западной Африки до Индии и Северного Китая, включая Индонезию. На уровне прецедента возникает в 8 в.; основы учения заложены в 9 в. египтянином Зул-Нуном ал-Мисри (ум. 850) и основоположником багдадской школы С. - Абу Абдаллахом ал-Мухасиби (ум. 857). Конституируется как противовес ортодоксальному формализованному исламу, провозглашая в качестве программного принципа принцип так называемой сердечной веры ("место сердца в знающем и совершенном человеке словно гнездо камня в перстне" у Ибн Араби; "Кто правдивый мурид? - Тот, кто говорит слово из сердца" у Абул-Хасана Харакани), что соответствует аксиологической ориентации мистики в целом. Исходно С. представлял собой специфическое течение подвижничества в рамках классического ислама, развитое на основе местной традиции захидов, генетически восходящей к манихейству, гностицизму, зороастризму и включающее в себя элементы византийской и халдейской магии, предполагающей сакральные возможности взаимодействия со сверхестественной сферой и требующей в связи с этим специальной аскетической практики. К 10 в. С. оформляется как типично мистическое учение, основанное на идее откровения и фундированное эксплицитно выраженными принципами классической мистики (см. у Абу Хамида ал-Газали: "мелочные споры о богословских и юридических тонкостях надо заменить любовью к Богу"). Для позднего (после Абу Хамида ал-Газали, ум. 1111) С. характерна тенденция к концептуализации (аналогично христианской версии мистики: ср. с исторической динамикой францисканства, например). В своем развитии испытал значительное содержательное влияние христианства - как в области становления мистической доктрины, так и в плане оформления аскетической парадигмы культовых практик (со 2 в. христианство было широко распространено на Ближнем Востоке; на арабский были переведены не только Ветхий и Новый Заветы, но и произведения патристики и постановления Соборов; в рамках восточных христианских школ создавались оригинальные сочинения Отцов Церкви (например, Св. Ефрем); с 5в. в Эдессе активно функционировала христианская Академия; в рамках дисциплинарной истории христианства в начале 20 в. была даже сформулирована гипотеза о принадлежности текстов, приписываемых Дионисию Ареопагиту, перу сирийца Стефана бар Судаили; Бируни в свое время этимологически возводил термин "С." к греч. sophos - мудрец; ранние представители С. были тесно связаны с Иерусалимом, как, например, Раби&а ал-&Аддавиа с ее фундаментальным для С. тезисом "пыл любви к Богу сжигает сердце", очевидно несущим следы христианского влияния как в своей семантике, так в эмоциональной окрашенности. Может быть зафиксировано также влияние на ранний С. философии веданты, буддизма, индуизма, а также методик и психотехник, характерных для восточной мистики и отчасти тантризма (ритмическое пение; танцы дервишей с резкими альтернативными наклонами и вращениями, вызывающими перепады внутричерепного давления, приводящие к галлюцинациям и др.). Фундирующей С. философской концепцией является "ворхад-и-вуджун" - учение о неподлинности бытия объекта, модусы существования которого исчерпываются становлением и исчезновением, - атрибутом же подлинного существования обладает лишь Бог. Человек в этой системе отсчета может реализовать себя (в содержательно экстремальных стратегиях) либо как материальное тело, преходящее в своей неподлинности, либо как мурид (ученик, приобщенный), стремящийся к единению с Богом через освобождение от пут материальной множественности. Ядром суфийской концепции является, таким образом, учение об откровении, трактуемом как слияние души с Абсолютом и являющемся целью и итогом восхождения мистика к Богу по ступеням совершенствования. Классический С. выделяет следующие стадии подъема мистика к Абсолюту: шариат (закон) - ревностное исполнение предписания ислама, которое, собственно, обязательно для любого правоверного вообще и еще не делает суфием; тарикат (путь) - послушничество у наставника, носителя традиции (пира) и аскеза, мыслимая как очищение души постоянными мыслями о Боге и отказом от суетных вожделений; марифат (познание) - постижение сердцем единства себя, мира и Бога; хакыкат (истина) - ощущение непосредственного чувственно данного единства с Богом. Исходной отправной точкой мистического пути суфия выступает особое состояние духа, сосредоточенное на Боге и нацеленое на постижение его, т.е. истины. Эта особая духовная настроенность суфия на восприятие гармонии Абсолюта предполагает, предже всего, способность к своего рода абстрагированию от феноменальных структур (рид): "Я сказал: "О Боже, мне надо тебя!" И услышал в тайне своей: "Если хочешь меня, будь чист, ибо я чист, не нуждайся в тварях, ибо я не нуждаюсь!" (Абу-л-Хасан Хара-кани в "Свете наук"). Отрешенность от внешнего мира - необходимое, но недостаточное условие для постижения божественной истины: от суфия требуется также особая способность усмотрения за пестрым покровом преходящего бывания свет абсолютного бытия, способность "сквозь земные вещи заглянуть // В нетленный свет, божественную суть" (Омар Ибн ал-Фарид). Фактически нормативный статус обретает в суфийских текстах метафора внутреннего зрения: "глаза его стали лицом, и все тело стало глазами и обращено к... образу Его" (Ахмад ал-Газали). В этом контексте важнейшее значение имеет в С. принцип бескорыстия, незаинтересованности: к Богу нельзя обращать мольбы о ниспослании благ, - любовь к нему не должна иметь внешней, отличной от него цели, причем ригоризм этого требования достигает в С. пределов, не подвластных логике: на восклицание мурида "Я хочу не хотеть" Абу-л-Хасан Хара-кани отреагировал укоризненно: "Но этого он все-таки хотел!". Не типичные для ислама в целом, но характерные для С. мотивы аскезы детерминированы именно этой установкой: внутренний голос (хизр) может быть услышан лишь в том случае, если не заглушен голосом земных страстей. В этой системе отсчета особое место занимает в С. понятие смерти как символа отказа от личной индивидуальности: "тем, что внешнее, не насытиться, и в собственном существовании видится одно только мучение" (Ахмад ал-Газали). Смерть как сбрасывание внешнего Я только и означает собственно рождение, обретение духом подлинного бытия: "тебе подобает освободиться от покрова, о обладающий сердцевиной. Избери смерть и разорви покрывало. Но не такую смерть, чтобы сойти в могилу, а смерть, ведущую к духовному обновлению, дабы войти в Свет" (Джелал ад-Дин Руми). Состояние выхода из собственного сознания, преодоления рамок личной индивидуальности (шатх) тождественно идентификации с Богом: "Мой дух - всеобщий дух, и красота // Моей души в любую вещь влита... // Разрушил дом и выскользнул из из стен, // Чтоб получить вселенную взамен. // В моей груди, внутри меня живет // Вся глубина и весь небесный свод" (Омар Ибн ал-Фарид). Суфийская метафора о капле, растворенной в океане и ставшей им, совершенно параллельна в этом отношении метафоре Бернара Клервоского о капле воды, растворенной в вине и ставшей вином: именно в единении с Богом человек истинно обретает себя, ибо, неся в своей душе отблеск божественной сущности, он изначально имеет своей целью возвращение к Богу (ср. аналоги в христианской мистике и хасидизме - см. Мистика). Смерть выступает в С. и символом недостижимых пределов познания. На пути постижения истины С. выделяет три ступени: "илм ал-йакин" (уверенное знание), "айн ал-йакин" (полная уверенность) и "хакк ал-йакин" (истинная уверенность). В традиционной для С. световой символике, характерной также как для ортодоксального калама, так и для христианства и восходящей к неоплатонизму, который был с б в. широко распространен в Сирии (ср. ишракийа или так называемое направление иллюминатов: от "ишрак" - сияние), познание мыслится в С. как приближение к светоносному огню ("войти в Свет" у Джелал ад-Дина Руми), а момент слияния экстатирующего суфия с Богом передается посредством метафоры мотылька, сгорающего в пламени свечи. В контексте характерного для С. синтетизма в кульминационный момент (таухид) познание человеком Бога выступает постижением своей подлинной сути ("искры Божественного света", аналогичной "искре Божественного огня" как подлинной сути и залога стремления человека к Богу в христианском амальриканстве: устремленность к Богу семантически трансформируется в С. в интенцию на обнаружение Бога в себе, открытие "хаджи и святыни" в собственной душе ("я сбросил самого себя, как змея сбрасывает кожу. Я заглянул в свою суть и... О, стал Им!" у Баязида Бакстами). Знаменитая формула "Ана-л-Хакк" ("Аз есмь истинный", т.е. Бог), за которую был казнен Абу Абдаллах Хусейн Ибн Мансур ал-Халладж (857-922), исходно фундировалась именно таким образом: Бог трансцендентен, до творения он беседовал сам с собою, созерцая величие собственной субстанции, - так возникла любовь, Бог желал созерцать свою любовь, он извлек из предвечности свое подобие, несущего в себе "все божественные атрибуты и имена" - человека, откуда ал-Халладж заключает "хува- хува" (он - это Он). В этом контексте момент таухид есть апофеоз синтетизма: "Моя любовь, мой Бог - душа моя. // С самим собой соединился я" (Омар Ибн ал-Фарид). Вместе с тем, с другой стороны, человеческое богопознание оборачивается Божественным самопознанием: "человек для Бога - зрачок глаза,... ибо им Бог созерцает свое творение" (Ибн ал-Араби), - микро- и макрокосм сливаются в одну божественную целостность. В этом контексте метафора смерти точно схватывает ситуацию несовместимости постижения истины и сохранения феноменологически артикулированного существования: при сохранении самости познание конституируется как принципиально асимптотическое, что эксплицитно формулируется Абу Хамидом ал-Газали ("бессилие до конца познать есть познание, слава тому, кто создал для людей путь к Его познанию только через бессилие познать Его"), а в момент утраты самости Я (вливании капли в океан или сгорании мотылька в пламени) сдвигается сама система отсчета, и речь может идти только о Божественном самопознании. Как и в любой форме мистического опыта, постигнутая истина мыслится в С. как неинтерсубъективная и не могущая быть адекватно выраженной в вербальной форме. Единственно возможной формой выражения истины, открывшейся суфию на путях любви к Аллаху, выступает зикр: согласно суфийскому учению, когда правоверный мурид мысленно произносит слово или имя Божье, благая мысль переполняет его сердце, и давление ее требует разрешения, - это соединение сердца с языком и именуется зикром. Последний имеет две формы реализации: одна из них - молчание (так называемый тайный зикр: "Ты говоришь: "Как странно суфий молчит!" // Он отвечает: "Как странно, что у тебя нет ушей!" у Джелал ад-Дина Руми); другая - специфическая ритуально-экстатическая практика, включающая в себя пляски под пение специальных гимнов, передающих мистический опыт суфия, который в этой связи должен быть некоторым образом вербализован, причем в поэтической форме. Далеко не эффективным, и уж совсем не адекватным, но все же единственно возможным способом передачи состояния единения с Богом (таухид) признается в С. система символов, намекающих посредством иносказаний на неизреченную тайну и дающих простор воображению. Неортодоксальный статус С. в исламской культуре (особенно до Абу Хамида ал-Газали) и официальные гонения на суфиев также сыграли достаточно серьезную роль в оформлении интенции на эзотерическую иносказательность суфийских текстов, - в раннем С. оформляется тенденция кодирования мистических текстов. Традиционно в С. используются два кодово-аллегорических ряда, центрированных - соответственно - вокруг культурных символов любви и вина. Можно говорить о достаточно широком наборе константных семиотических структур, составляющих знаковый арсенал суфийских текстов: суфий обозначается как ашик (влюбленный) или ринд (винопиец), Бог передается посредством терминов дурст или хуммар (соответственно - возлюбленная или опьяняющая), духовный наставник - пир - обозначается как виночерпий и т.п. Специальный словарь Махмуда Шабистари (14 в.) дает толкование таким терминам суфийских трактатов, как глаза, губы, локоны, пушок, родинка, свеча, пояс, вино и др. Так, если лик возлюбленной символизирует собою подлинную реальность бытия Абсолюта, то скрывающие его локоны - преходящую телесность временного бывания предметного мира как инобытия (эманации) Бога: длина локонов фактически означает бесконечность форм проявления божественной эманации; кольца кудрей, в которых, как в силках, запутывается сердце влюбленного, есть знаковое обозначение соблазнов внешнего мира, путы которых должна сбросить душа, устремленная к Богу; чернота кудрей по контрасту с белым ликом передает аксиологическую антитезу мрака существующей множественности мира и света подлинно сущего единства Божьего; локоны, закрывающие лицо возлюбленной, символизируют собой сокрытость абсолютного божественного бытия за преходящим быванием его эманаций; кудри, колеблемые ветром, то открывающие, то закрывающие лицо, означают повседневную скрытость божественной истины, могущей быть явленной в откровении (ср. с мотивом мелькания Христа сквозь оконные створы у Хильдегарды Бингенской); мотив стрижки знаменует собой состояние аскезы, а влюбленный, отводящий локоны с лица подруги, фактически символизирует таухид и достижение лицезрения абсолютного света. Состояние суфия в момент затуманивающего видение внешнего мира (фана) экстатического единения с Абсолютом (халь) фиксируется посредством метафор пика опьянения и оргазма. Широко распространенные в суфийских текстах мотивы, извне оцениваемые как мотивы хмеля и эротики, выступают сложными семиотическими системами для вербализации мистического опыта откровения (суфийская поэма Омара Ибн ал-Фарида "Винная касыда", трактат Ахмада ал-Газали "Приключения любви" и др.); часто эротические и хмельные мотивы в суфийской литературе теснейшим образом переплетены между собой ("Любовь моя, я лишь тобою пьян" у Омара Ибн ал-Фарида; "Мне сказали, что пьют только грешники. Нет! // Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет... // Вот вино. Пей его! Если хочешь смешай // С поцелуем любви, - пусть течет через край!... // Трезвый вовсе не жил - смысл вселенной протек // Мимо губ у того, кто напиться не смог" у Ибн ал-Араби). Организационно С. конституируется в институте "ха-наках", являющем собой специфический аналог христианского монастыря, имеющий, однако, также и военный аспект своего функционирования, связанный со своего рода "рыцарским" измерением С, распространенного, как правило, среди младших сыновей феодальных родов (система футтувата), чей социальный статус примерно соответствовал статусу рыцарей-министериалов в Европе (кызылбаши в Иране в 16 в., муриды Шамиля на Северном Кавказе в 19 в. и др.). В контексте классического мусульманства как "мягкого ханифства" (Мухаммеду приписывается тезис "Нет монашества в исламе") С. с его парадигмой дервишества и аскетическими практиками изначально воспринимался как неортодоксальное течение; на ранних стадиях своего развития - в связи с культивацией идеи о возможности в акте откровения единения с Абсолютом, понятого как конгруэнтное слияние и достижение тождественности - преследовался в качестве ереси; в настоящее время официально признан во многих мусульманских странах. С. оказал значительное влияние на развитие не только ислама, но и восточной культуры в целом: открывая широчайший простор для философских исканий (темы соотношения микро- и макрокосма, подлинности человеческого существования, цели и смысла жизни, предпосылок и пределов познания и др. грани спектра метафизической, гносеологической, антропологической и этической проблематики), С. фундировал мировоззрение интеллектуалов, ориентированных на неортодоксальный стиль мышления С. (вне его ритуальной реализации культовых практик); в конфессиональном своем статусе С. на протяжении 11-20 вв. проявил себя в качестве политической силы исламского мира; символическая система С. оказала значительное влияние на аллегоризм восточной поэзии как в собственно суфийском (Хафиз), так и в светски-философском (Хайам) и светски-лирическом (Андалусская куртуазная традиция) ее вариантах. В качестве религиозного течения существует до настоящего времени.