В необъятной литературе о мифе до сих пор отсутствует единая трактовка сущности этого сложнейшего и своеобразнейшего явления духовной культуры. И не случайно: миф как «обобщенное отражение действительности. .. в фантастическом виде тех или других одушевленных существ» (88, 3, 458) разительно контрастирует с современным мировоззрением, основанным на понятийном мышлении; контрастирует прежде всего тем, что он, по словам видного советского исследователя М. И. Стеблина-Каменского, есть «повествование, которое там, где оно возникало и бытовало, принималось за правду, как бы оно ни было неправдоподобно» (81а, 4). Мир мифа, сугубо «реальный» для мифологического субъекта, выступает и как мир отчужденный, отрешенный от обыденного мира; он одновременно наглядно, чувственно данный и волшебный, чудесный; индивидуально-чувственный и обобщенный; очевидно достоверный и сверхъестественный. Эта противоречивость мифа есть одновременно и источник его собственной диалектики, и основа его родства с диалектикой в современном смысле слова.
Маркс писал, что греческая мифология-это «такая природа и такие общественные формы, которые уже сами бессознательно-художественным образом переработаны народной фантазией» (1, 46, ч. I, 47-48). Будучи арсеналом, почвой и материалом древнегреческого искусства, мифология перерабатывалась в последнем сознательно-художественным образом. Подобно этому, она была арсеналом, почвой и материалом древнегреческой философии вообще и диалектики в частности. Иным был лишь способ переработки: место художественного занял теоретический способ освоения мифа и мира, который сложился в качественно иной метод мышления под влиянием радикальных социальных перемен,
11

а также усвоения и осмысления начал научного знании Однако уже в эпосе, в поэзии, а затем в трагедии, по которым мы и судим, собственно, о древнегреческой мифологии, исходный мифологический материал существенно переработан. Прибегнув к выработанному В. Б. Шкловским понятию «остранения» как художественной деформации действительности, мы можем сказать, что она превращает исходную мифологическую «реальность», мифологические образы, в образы, «странные» своей похожестью на нашу повседневную реальность и окружающих нас людей. На этом пути миф перерастает в искусство. Уже Гомер поражает нас описанием ссор между богами. Вспомним «поноснце» речи Арея в адрес Афины (Ил. XXII 384 и ел.) или рассказ певца Демодока
.. .о прекраснокудрявой Киприде и боге Арее:
Как их свидание первое в доме Ифеста
Было; как, много истратив даров, опозорил
Ложе Ифеета Арей...
(0д. VIII 267-270)
и о том скандале, который разразился затем на Олимпе. Этим его помянет Ксенофан, сказав, что «все, что есть у людей бесчестного и позорного, приписали богам Гомер и Гесиод: воровство, прелюбодеяние и взаимный обман» (М 11 В 11).
В теогониях мифологические образы подвергаются «остранению» и иного рода: классификации, упорядочению, абстрагированию. В результате они превращаются во все более абстрактные сущности, теряют прежнюю наглядность и реальность, преобразуясь в «реальности» сознания религиозного, в сверхъестественные существа и сущности. Так, в «Священных учениях» (hieroi logoi) орфиков теогонический рассказ о Хаосе, Эфире, Фанесе; Ночи и других персонажах завершается тем, что Зевс, услышав совет Ночи охватить вселенную бескрайним эфиром и тем самым установить свою власть над «бессмертными началами», проглатывает мир. «И великий Океан, и крайние страны Тартара, и реки, и безграничная пучина моря, и все прочее, и все бессмертные блаженные боги и богини, все, что произошло, и все последующее, чему надлежит произойти, соединились в чреве Зевса» (Керн, 165, 167; ср. 74, 160). И тогда остается только
12

провозгласить безусловное верховенство Зевса, чтобы осуществилось монотеистическое построение:
Зевс был первый и Зевс последний, громовержец;
Зевс-глава, Зевс-середина, из него же все произошло;
Зевс был мужским началом (arsen), Зевс-бессмертная нимфа;
Зевс - основание земли и звездного неба;
Зевс - властелин, Зевс сам первородитель всего;
Единая сила, единый был гений (daimon), великий всего
предводитель.
(Керн, 168)
Иным путем пошла философия. Но о сущности этого пути речь пойдет ниже. Пока же обратимся к проблемам мифологического мышления, начав с его примитивных форм, не затронутых еще искусством.

Миф как мышление
противоположностями
Научное исследование мифов, особенно в последние годы, неоспоримо показывает, что человеком первобытного общества был отмечен факт наличия в мире крайних, несовместимых противоположностей. Обобщая результаты своих исследований структуры мифов, французский этнолог Клод Леви-Стросс писал, что «целью мифа является представление логической модели для разрешения какого-либо противоречия» (54, 163). Разделение всего существующего на противоположности свойственно многим примитивным племенам. Зачастую оно сопровождается разделением на противоположные группы самого племени. Интересную сводку этнографического материала дает Дж. Ллойд. Так, южноамериканское племя восточное тимбира в дождливый сезон разделяется на две группы-камакра и атукмакра, и вся природа антитетически делится между ними: восток- запад, солнце-луна, день-ночь, сухое время года- дождливый сезон, огонь-дрова, земля-вода, красное-черное. Дихотомия распространяется, далее, на животных и растения: черные попадают в одну категорию, красные и белые-в другую. Аналогичное деление наблюдается у индонезийских племен, причем социальные единицы, на которые делится селение, приобретают космический смысл, ассоциируясь с противоположностями левого и правого, мужского и женского и т. д.
13

Р. Нидэм обнаружил аналогичную таблицу противоположностей у племени меру из Кении (см. 128, 32- 34).
Подводя итог, Ллойд пишет: «Из примеров, которые мы рассмотрели, явствует, что тенденция к классификации явлений по противоположным группам отмечается у очень многих обществ, древних и современных. Нельзя недооценивать многообразие классификаций, о которых идет речь: ни одна пара противоположностей не выступает последовательно в качестве основания классификации. .. Но, несмотря на это великое многообразие примитивных дуалистических классификаций, довольно очевидно, что такие понятия, как Алкмеоново «парами ходит большинство человеческих вещей», пифагорейская таблица противоположностей, а возможно, даже космологические доктрины, основанные на противоположностях, таких, как свет и ночь Парменидова пути Мнения, можно сравнить, по меньшей мере в широком смысле, с верованиями, которые оказываются довольно общими во многих других обществах» (128, 36), Однако формально-логическая трактовка Ллойдом указанных противоположностей и установление им столь же формальных сходств между структурами мифологического мышления и раннегреческой философии мало что дают для нашей проблемы. Гораздо перспективнее с точки зрения анализа диалектики в мифе позиция Леви-Стросса.
Основываясь на трудах социологической школы Дюркгейма, Леви-Стросс стремится объяснить наличие противоречий, «дуальных оппозиций» в мифическом мышлении примитивных племен коллективно-бессознательным характером этого мышления и отражением в нем тотемистической дуальной структуры племени. Это объяснение довольно спорно, однако нас интересует в данном случае не объяснение, а лишь научно плодотвор--ный и фундаментальный для многих современных концепций мифа принцип дуальных оппозиций и их разрешения, опосредствования, «медиации». В своей программной статье (54) Леви-Стросс иллюстрирует этот принцип медиативной структурой, в которой резкое противоположение первоначальной пары противоположностей заменяется менее явной противоположностью, допускающей опосредствование и, таким образом, «разрешение»:
14

Окончательное опосредствование жизни и смерти, земледелия и войны достигается мифическим образом волшебного койота (у племени зуньи) или ворона (у пуэбло). Но открывается и возможность появления опосредствований и медиаторов первого, второго, третьего и так далее порядка, причем «каждый член порождает последующий через оппозицию и корреляцию» (54, 161). Общая закономерность выражается некоторой формулой, связывающей последовательные ситуации (см. там же, 163).
Естественно, эти формализмы также немного дают для содержательного анализа мифологии. Однако когда Леви-Стросс обращается к анализу самого способа опосредствования (медиации) противоположностей мифологическим мышлением, он приходит в своей основной теоретической работе «Мышление дикарей» (1962) к интересным выводам. Во-первых, заключает он, мифологическое мышление не только не произвольно, но обладает не менее строгой логикой, чем наша наука. Только это иная логика. Во-вторых, оно располагает обширным материалом, точными знаниями, особенно ботаническими и зоологическими. По своему объему и точности они даже превосходят знания современных ботаников и зоологов и в то же время не сводятся к практическим, «прикладным» знаниям. В-третьих, почти неэффективное в непосредственно-практических применениях, мифологическое мышление прежде всего «отвечает потребностям интеллектуальным» (130,18).
Все это позволило Леви-Строссу назвать такое знание «наукой». Однако в отличие от абстрактной науки современного типа это «наука конкретного» (science du concret). Она оперирует не понятиями, а представлениями и служит магическому действию. Основное различие между магическим и научным мышлением - это универсальный детерминизм первого в противовес различению и ограничению вторым различных форм и уровней детерминации. Но во всяком случае магическая мысль не есть начало, зарождение, черновой набросок научного мышления. «Вместо того чтобы противопоставлять магию и науку, скорее следует выдвинуть на
15

первый план их параллель как двух способов познания, неравноценных по теоретическим и практическим результатам, но не по типу мыслительных операций, которые оба предполагают, сколь бы ни были различны но своей природе типы явлений, к которым они применяются» (130,21).
В этом важном рассуждении Леви-Стросса поразительным образом смешаны верные и ошибочные положения. PI источником такого смешения выступает совершенно недиалектическая идея независимости структуры мышления от его объектов и средств их отражения мышлением- В самом деле, можно ли говорить о строгости мифологического мышления, равноценной строгости мышления научного, если в мифологическом (и магическом) мышлении человек оперирует не более или менее четко очерченными понятиями, а общими представлениями? Видимо, нельзя, ибо именно расплывчатость и неопределенность этих представлений создают почву для тех произвольных уподоблений, которым отвечает установленный Леви-Брюлем закон партиципации (см. 53, гл. II). Надо сказать, что Леви-Стросс сам опроверг свою концепцию «равноценности» мифологического и научного мышления, показав, что конкретный механизм первого принципиально отличен от научного. Речь идет о так называемом бриколаже. Рассматривая способ разрешения мифологическим мышлением противоречий (оппозиций) создаваемых им образов, Леви-Стросс пишет: «Особенностью мифологического мышления является то, что оно... является некоторого рода интеллектуальным бриколажем, который эксплицирует отношения, наблюдаемые между двумя [элементами]» (130, 26). Так. экспликация и опосредствование противоречия жизни и смерти в вышеприведенном примере из мифологии американских индейцев осуществляются посредством замены исходной оппозиции производными.
Понятие «бриколаж» означает у Леви-Стросса приспособление для познания случайных фактов и отношений ", произвольно комбинируемых наподобие калейдоскопического сочетания разнородных элементов, дающего иногда блестящие результаты. Принципиальное
" К. Леви-Стросс говорит и о наличии «бриколажа» в искусстве, особенно так называемом грубом или наивном, фантастической архитектуре и т д (см 130, 26; 43, 106-137). Но и здввь, думается, есть основания скорее говорить об «остранении» произведения искусства.
16

различие между научным мышлением и «бриколажем» мифологического мышления состоит в следующем. «Наука в целом,-пишет Леви-Стросс,-это конструирование согласно различению случайного и необходимого... Свойством мифологической мысли как бриколажа также является, в практическом плане, выработка структурированных ансамблей, но не непосредственным соотнесением с другими ансамблями, а посредством использования отбросов и остатков событий: «odds and ends» (остатки, случайные предметы, хлам), говоря по-английски, или, по-французски, обрывков и кусочков, окаменевших свидетельств истории индивида или общества» (130, 32).
Иначе говоря, там, где наука основывается на необходимых и всеобщих связях и отношениях действительности (в том числе и выраженных в законах логики), мифологическое мышление опирается на случайные ассоциации и диссоциации, приобретающие устойчивость лишь в результате закрепления индивидуальным - или социальным, но неупорядоченным соотнесением с объективными, всеобщими и необходимыми закономерностями реальных процессов-опытом. Связь же мифологического (магического) и научного мышления обнаруживается не там, где ее ищет Леви-Стросс. Она содержится в том индивидуальном и особенно социальном опыте, который отбирает и закрепляет не только случайное, но и необходимое, не только магическое, но и практически объективно значимое в повседневной деятельности людей. Пример «мирного сосуществования» практически-производственных рецептов и магических формул мы встречаем в «Трудах и днях» Гесиода: со строки 386 по 723 нет ничего магического, и лишь со строки 724 («Никогда не совершай возлияний Зевсу черным вином на рассвете...») начинаются магические формулы-табу, перемежающиеся к тому же обычными гигиеническими предписаниями («.. .немытыми руками...», ст. 725). Добавим к этому, что мифологическое мышление не различает необходимого и случайного, в результате чего магическое и первоначально научное не вступают до поры до времени в противоречие.
Но вернемся к оппозициям первобытного мышления. Леви-Стросс внес важную поправку в исследования Леви-Брюля, «Первобытное мышление» которого долгое время считалось одним из наиболее авторитетных тру-
17

лов в этой области. Если Леви-Брюль утверждал, что партиципационное («мистическое») мышление не обращает внимания на различия и противоречия, а устанавливая непосредственные связи между причиной и следствием, «не допускает посредствующих звеньев или по крайней мере... считает их не имеющими значения и не уделяет им никакого внимания» (53, 283-284), то для Леви-Стросса опосредствование приобретает решающее значение2. «Разрешение» фундаментальных противоречий первобытного мышления он обнаруживает в медиации путем «бриколажа», а практическое их «разрешение»-в соответствующем магическом действии (ритуале). Интересную попытку их сопоставления он сделал в Х главе своей «Структурной антропологии» (129, 257-266), носящей название «Структура и диалектика».
Рассматривая концепцию Леви-Стросса, известный советский исследователь мифологии Е. М. Мелетинский справедливо отмечает некоторые слабости и преувеличения ученого, что не может, однако, «поколебать фундаментальности принципа бинарных оппозиций и научной плодотворности его применения» (69, 170). Правда, применение его к развитой и уже подвергшейся эпической, поэтической и теогонической переработке форме, какую мы встречаем в древнегреческой мифологии, оказывается чреватым трудностями. Так, трактовка Леви-Строссом мифа об Эдипе, в котором, по его мысли, отражается противоречие между представлением о непрерывности автохтонного человечества, подобной непрерывности растительного мира, и фактической сменой прерывных, дискретных поколений, заключенных между рождением и смертью, основывается на сомнительной даже для самого автора интерполяции темы увечья (см. 54, 155). Не претендуя на разработку системы оппозиций греческой мифологии,-тем более что, по замечанию Дж. Ллойда, «очевидность явно не позволяет нам говорить о какой-либо развитой или систематической таблице оппозиций у Гомера или Гесиода» (128, 47)- попытаемся рассмотреть некоторые типичные оппозиции, встречающиеся в эпосе и теогониях, и способы их истолкования и разрешения.
2 Трудно сказать, кардинальное ли это расхождение, или же речь должна идти о разных этапах развития самого первобытного мышления.
18

Оппозиции в эпосе и теогониях
Предварительное выделение основных оппозиций мышления, характерного для эпоса и теогонии, т. е. уже переработанного мифа, как он известен нам по Гомеру и Гесиоду, произвел в своей упоминавшейся работе Дж. Ллойд. Он указывает на следующие: небо-земля, с которой ассоциируется различение олимпийских и хтонических божеств, а также бессмертных и смертных; правое-левое, как соответственно благоприятное и неблагоприятное; мужское-женское, где женское рассматривается не только как низшее, но и как источник зла (миф о Пандоре); свет-тьма с производными от них: свет означает у Гомера также и жизнь, безопасность, добрые вести и т. д., а тьма - смерть, ужас и прочее (см. 128, 41-43). Однако это сугубо формальное перечисление мало что дает для решения нашей задачи. Попробуем пойти дальше.
В советской литературе рассматривались уже некоторые вопросы диалектики Гомера. Один из наиболее ярких ее примеров-«щит Ахилла», на котором «изображена вся мировая человеческая жизнь, как ее понимал Гомер, со всеми ее противоречиями и во всей ее вечной значимости. На этом щите изображается то, что подробно отражено в самом эпосе. Изготовленный для смертельного боя, щит, однако, является символом жизни, так же как и сам эпос, рассказывающий о войне и смерти, есть апофеоз общемировой и общечеловеческой жизни» (58, 194-195)3. Не менее четко раскрывается диалектическое содержание гомеровского описания космоса, устройство которого «дано в соответствии с той же моделью, что и щит Ахиллеса, т. е. по принципу единства противоположностей» (47, 91): Небо и Тартар, как противоположные сферы мироздания, охватывают Землю. Она выступает своеобразным посредником Неба и Тартара, т. е. светлого и темного, дня и ночи, положительного и отрицательного, верха и низа, и потому «все земное бытие относительно, оно совмещает в себе элементы противоположных сфер (Небо и Тартар), противоборствующих космических сил. Такова и жизнь лю-
3 См. изложение этой диалектики (по В. Шадевальду) в книге Ф. X. Кессиди (47, гл. III, § 5).
19

дай, в которой чередуются радость и горе, счастье и несчастье, труд и праздник, война и мир и т. д.» (47, 92). Поэзия Гомера пронизана духом гармонии противоположных начал, олицетворяемой в образе гармонии лука и лиры в руках Аполлона {Гомер. Гимн. II. См. 58, 209). У Гесиода мы встретим столь же выразительный миф о рождении Гармонии от богини любви Афродиты и бога войны Ареса (см. Гесиод. Теог., 934, 937).
Здесь мы видим один из типичнейших для гомеров-ско-гесиодовской мифологии способов опосредствования противоположностей - через олицетворение общих представлений, или первоначальных абстракций, возникших из наблюдений природы и общества, превращение их в антропоморфные образы4 и выведение из брачного союза противоположных начал их «потомства». В последнем олицетворяется либо их синтез, либо противоположность тому и другому. Необычайно богата такими «синтезами» Гесиодова «Теогония», описывающая «чтимый род богов», которых родили Гея (Земля) и Уран (Небо). Вот несколько наиболее явных схем опосредствования противоположностей:

В схеме (1) представлен известный миф о Хаосе, который «прежде всего зародился» (protista... genet). Господствующее толкование, содержащееся уже в самом переводе, указывает на возникновение Хаоса как такового и служит основанием для того, чтобы представить его как результат разделения Неба и Земли. Хаос выступает в таком случае в качестве «бездны», «зияния» между ними, как «то космическое место, где должна развернуться мировая трагедия борющихся персонифицированных сил природы» (95, 107; прим. 20, 117-118). Но можно представить и картину раздвоения первоначально единого Хаоса на две «стихии». Это и предлагает Ф. Корнфорд, опираясь на Еврипида и орфическую космологию, согласно которым Небо и Земля были вначале соединены «в одной форме» (miei synarerota morp-
4 Анализируя особенности древнегреческого языка в связи с развитием мышления, Б. Снелль верно отмечает, что «многие слова, которые позже рассматривались как абстракты, начинали свою карьеру в качестве мифических имен» (148, 230).
20

hei) (ДК 1 В 16), а затем разъединились «посредством губительной борьбы» (105, 67). Ни А. Н. Чанышев, ни Ф. Корнфорд не обратили внимания на то, что это две разные картины, а не одна: возникновение из единого (Хаоса) двух противоположностей и возникновение Хаоса как «зияния» между разделившимися Землею и Небом. Однако важнее то, что оба варианта находятся в явном противоречии с текстом Гесиода, который говорит о происхождении Неба (Урана) от Земли, а также с отсутствием видимой генетической связи между Хаосом и Геей. Ведь epeita Gai («вслед [ему] Земля») выражает лишь последовательность появления, а не генетическую связь.
Это подтверждается и толкованием Платона (Пир 178 be), который отмечает отсутствие у Эроса родителей, еще более определенно характеризующее Гею. Поэтому-то так сложно оказывается последовательно провести социогенное объяснение этого мифа, будь то на основе тотемизма (разделение племени на экзогамные фратрии, а их-на кланы (см. 105, 68-69)) или патриархальных родовых отношений (см. 95, 106).
Но как бы то ни было, перед нами выступает в качестве начала космогонического и теогонического процесса формирование противоположностей. Рождение Океана и Тефиды предвосхищает рождение от этой пары, олицетворяющей поток всего сущего {Гомер. Ил. XIV 246), даже самих богов (XIV 201), а по Гесиоду-рек (Теог. 337 ел.).

Мрак и Ночь могут уже рассматриваться как возникшие из Хаоса или от него произошедшие (ek Chae-os... egenonto) (Теог. 123), хотя способ их происхождения неясен. Можно предположить здесь «диалектическую» формулу «раздвоения единого»: в сфере Хаоса осуществляется разделение изначального мрака, сосредоточившегося в Тартаре, и ночи, как относительного, временного, т. е. временем ограниченного, мрака (тьмы, темноты), окутывающего земной мир. Рождение ими своей противоположности-Эфира, т. е. светоносного воздуха высших сфер (в отличие от воздуха земной атмосферы, носящего название аег), и Дня-выражает двоякую мысль: с одной стороны, это опосредствование
21

противоположностей (Мрак-светлый Эфир как пространственно разделенные противоположности, Ночь- День как разделенные во времени); с другой-переход в противоположность (мрак - свет, ночь - день, верх - низ), так или иначе отражающий относительность этих понятий и переход их друг в друга.

Здесь указана лишь одна пара титанов, все поколение которых состоит из шести титанов и шести титанид. Здесь соответственно четыре супружеские пары: Океан и Тефида, Койос и Феба, Гиперион и Тия, Кронос и Рея. Фемида и Мнемосина - вторая и пятая жены Зевса. Союз Гипериона и Тии-очевидное выражение астрального мифа.

Гея, оплодотворенная кровью отрезанных Кроносом гениталий Урана, рождает Эринний - мстительниц, отыскивающих, преследующих и наказывающих преступника. Это олицетворение социальных сил отмщения (месть, может быть, кровная) и укоров совести. Здесь, как и в мифе о порождениях Ночи (5) и (6), выражается мысль о неотвратимости наказания за преступление.

Возможно, под влиянием совершенного Кроносом и Геей преступления (см. 95, 110) Ночь партеногенетически производит в определенных аспектах противоположные сущности, определяющие судьбы людей: смерть и сон со сновидениями как воплощение темного, ночного времени и мрака, «страшных богов», обитающих в Тартаре (Гесиод. Теог. 756-766). Затем она же рождает противостоящие друг другу, причем по принципу «природа-закон», естественную судьбу и судьбу-возмездие. Это, как представляется, первый шаг к выработке антиномии «фюсис - номос», о которой еще пойдет речь в связи с софистикой. Соответствует этим двум типам
22

судьбы и оппозиция Морос - Танатос, из которых первый означал у Гомера насильственную смерть, а второй-смерть естественную (см. 25а, 165, прим. 3).

Смысл (7) очевиден: это плутонический миф о происхождении землетрясений, тектонических катастроф, которых только и можно ожидать от единения земных и подземных сил. Описание Тифея {Гесиод. Теог. 823- 835) связано с представлениями о вулканической деятельности, сопровождающей землетрясения.

Необычайно интересный миф (8) осложняется амбивалентностью «супругов». В этимологиях Реи (см. 118, 2, 1024) происхождение ее имени ведется от rheo-течь, литься, а также от era-земля (путем перестановки звуков) и от oreia - горная, особенно в сочетании «горная мать». Второе и третье значения лежат в основе превращения Реи в Деметру: «Бывшая прежде Реей, после того как стала матерью богов (Dios meter), стала Деметрой» (Керн 145). Первое же послужило уже Платону (Кратил 402 ab), производившему имя Реи от rhein (течь), а Кроноса-от kroinos (источник), средством сближения мифа о Рее и Кроносе, имена которых, таким образом, обозначают течение, с гомеровским мифом об Океане и Тефиде и Гераклитовым потоком всего сущего. К тому же результату ведет и отождествление Кроноса с потоком времени (Хронос), свойственное позднеантичным этимологиям. Так, в «орфической» теогонии Иеронима и Гелланика читаем: «Под Кроносом поэтому он (Орфей.-А. Б.) понимает время, под Реей же-поток влажной субстанции» (Керн 56). Выпадает из этого ряда этимология имени Кроноса, производящая его от koros-слова, означающего «нетронутую чистоту ума» (Платон. Кратил 396 b).
От этого «брака» противоположных и в то же время тождественных начал рождается целый спектр богов, воплощающих всевозможные опосредствования, полный набор функций природного и социального порядка, персонифицированных в образах олимпийских богов.
23

Брак громовержца Зевса, превратившегося в верховного бога олимпийского пантеона, с Метидой имеет плодом Афину-богиню наук, искусств, ремесел, победоносной войны и мирного процветания. Естественно, все это-результат мудрости Метиды и «высшего промысла», воплощенного в Зевсе.

Брак промыслителя Зевса и богини порядка, правосудия, закона (скорее, установившегося обычая), гражданственности и правопорядка порождает Хор (Horai) - богинь времен года и природной упорядоченности, преобразующихся впоследствии в охранительниц порядка и законности в обществе: Евномия-законность, Дике- справедливость, Ейрена - мир. Богини судьбы - Мойры-вводятся уже во второй раз, причем на сей раз они не отличаются от Кер: Мойры приносят и благие и дурные последствия5.

Комментирует миф А. Ф. Лосев: «Самый светлый бог, Зевс, вступает в брак с самой темной богиней, Пер-сефоной, и ребенок от этого брака, Загрей, должен быть посредствующим звеном между светом и тьмой. Он должен низводить из света в тьму и возводить от тьмы к свету. Его растерзывают титаны, за что Зевс поражает их молнией, а из их пепла... появляются люди, объеди-
6 Проблема Мойр сама по себе представляет значительный интерес Ее исследование в книге Ф. Корнфорда (105, гл. I) привело к выводу, что «первоначальный смысл Мойры очевиден Мойра означает просто «часть», «выделенный (по жребию) удел»; именно из этого первоначального значения выводится значение «судьбы»» (105, 16). Корнфорд видит в этом довод в пользу происхождения философии из религии. Нам представляется, что из анализа Корнфорда можно сделать другой вывод: мифологическое представление о богинях судьбы-Мойрах является результатом мифологического осмысления первобытнообщинных социальных отношений совершенно аналогично отмечаемому К. Марксом происхождению категорий «общего» и «частного» из осмысления земельных отношений древнегерманского общества (см. письмо Ф. Энгельсу от 25 марта 1868 г.).
24

няющие в себе титаническое и дионисийское начало» (55,72).
Можно продолжать приводить примеры, но вряд ли есть смысл умножать их сверх необходимого. Скажем только, что перед нами совокупность типичных для древнегреческого мифологического мышления способов осмысления мифа посредством «диалектической» его обработки-представления персонифицированных тео- и космогонических процессов в виде дуальных оппозиций и их опосредствования, или же в виде формирования самих этих оппозиций как «раздвоения единого». В этих достаточно наивных этимологиях нельзя искать действительного глубокого смысла мифологических построений; раскрыть его может только тщательное исследование социального содержания мифа и отражения в нем отношений человека первобытного общества к другим людям, к обществу и к миру. Работа эта ведется (см. там же. Введение). Наша задача была иной-показать, какое внешнее выражение получает в теогонической обработке мифа диалектика природных и общественных отношений. Некоторые выводы уже можно сделать.
1. Используя первоначальный способ абстрагирования, состоящий в наделении природных или социальных явлений именем собственным (см. 148, 227-237), мифологическое мышление улавливает противоречия этих явлений и связи между противоположностями. Эти связи предстают в социоморфном виде брачных и сексуальных отношений между более или менее персонифицированными мифологическими существами.
2. Именно эта персонификация отличает эпическую и теогоническую обработку мифа от его примитивной формы, описанной Леви-Строссом на материале мифов американских индейцев. Персонификация и антропоморфизация делают отношения между природными и социальными силами, символизируемыми образами богов, более упорядоченными, даже «формализованными». А следовательно, эпическая и теогоническая обработка и переработка мифа представляет значительный шаг вперед в познании регулярностей природы и общества по сравнению с хтонической мифологией (фетишизм и анимизм). Но эта переработка по существу не выходит еще за пределы мифа, хотя и закладывает основы для дальнейшей-художественной, религиозной, философской - его переработки.
25

3. В эпической и теогонической обработке мифа6 фиксация противоположностей и их взаимодействий (опосредствования, «разрешения») осуществляется главным образом по модели сексуально-брачных отношений, результатом которых, как правило, являются мифологические сущности, опосредствующие исходные противоположности, синтезирующие стороны исходного противоречия. Эта модель обусловливает необратимый характер тео- и космогенеза, т. е. невозможность обратного возвращения возникшего в исходное состояние. Так, Земля и Небо не могут уже возвратиться в Хаос, хотя последний продолжает существовать и, «по-видимому, лежит, с одной стороны, ниже Тартара, будучи как бы основанием всего сущего, а с другой стороны, выше Эфира» (95, 113). Тем более необратим теогенез, о чем мы скажем ниже.
Таков исходный пункт, от которого отправлялись «фисиологи» VI в. до н. э. Однако у нас есть еще одна значимая оппозиция эпоса и теогонии - бессмертные (боги) и смертные (люди) -с ее производными. Она играет немаловажную роль в переходе от мифа к логосу. В рамках эпоса и теогонических спекуляций она не имеет еще того абсолютного характера, который свойствен зрелым теистическим религиям. Так, бессмертные «небожители» (epoyranioi) Гомера подобны людям видом, подвержены страстям, добродетелям и порокам, могут испытывать боль от ран, нанесенных как другими богами, так и людьми. С другой стороны, земные, смертные люди (epichthonoioi brotoi Гомера) смертны лишь телом. После телесной кончины душа их удаляется в Аид, где ведет призрачное существование, лишенное всего того, что придает смысл жизни, - это тень в царстве теней. Причем неясно бывает, где же «сам человек». В «Илиаде» (I 3-5) Ахиллес
Многие души (psychoi) могучие славных героев низринул
В мрачный Аид, и самих (aytoi) распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам...
Ведь «сами они»-герои «Илиады» в их живом, телесном обличье-как небо от земли далеки от «призра-
6 Мы отделяем теогонии от эпоса героического, как и дидактического, поскольку в первые включаются теогонии «орфические», теогония Ферекида и др., явно не имеющие отношения к эпосу.
26

ков» (eidola), которые обитают в Аиде. Но ведь та же судьба и у «бессмертных». Только поверженным богам уделено другое место-Тартар. «Тартар есть то же самое для богов, что Аид - для людей... Существует, значит, и для богов какое-то призрачное место, как и для людей, и это вполне естественно, раз античные боги человекообразны» (58, 170; 171). Тартар-«антинебо» античного мироздания, как Аид-«антиземля». Но это и означает, что античные «бессмертные» боги совершенно так же «смертны», как и смертные люди, и наоборот!
Другая сторона дела-обычные, даже обыденные контакты между богами и людьми. В Библии такого рода контакты единичны: Иаков борется с богом (Бытие 22, 24-30); Моисея «Господь знал лицом к лицу» (Второзаконие 34, 10); добавим к этому таинственных «сынов Божиих», которые вступали в брак с «дочерьми человеческими» (Бытие 6, 2-4). В греческой же мифологии мы встречаем женщин, принимавших богов и рождавших от них героев, и богинь, вступавших в общение со смертными мужчинами. Семела рождает Зевсу Диониса, ставшего богом; Алкмена-Геракла, который после смерти в виде призрака обитает в Аиде, а «сам» наслаждается в это время на Олимпе «радостями близ Гебы»; Европа-Миноса, Сарпедона и Радаманта и т. д. Деметра рождает от Иазиоса-не случайно она мать богов-бога Плутоса; Афродита от Анхиза-Энея;
Гармония вступает в брак с Кадмом; Эос рождает от Титона Мемнона, а от Кефала - Фаэтона; Фетида от Пелея - Ахиллеса и т. д.
Конечно, нас интересует здесь не собственно мифологическая сторона дела, не конкретные толкования мифов, но именно контакты «бессмертных» богов и «смертных» людей как взаимодействие противоположных начал, ведущее к их единению, опосредствованию. И здесь проявляется та гибкость мышления, те текучесть и изменчивость первоначальных понятий, точнее, даже словесно оформленных общих представлений, которые стали условием возникновения античной диалектики. Они же подготовили к принятию диалектических формулировок философии типа «смертные бессмертны, бессмертные смертны...» Гераклита (В 62).
Возможность и наличие таких связей богов и людей играют немаловажную социальную роль. В. Шадевальд правильно устанавливает связь «генетического» мышле-
27

ний Мифа с социальным запросом. «Везде, где мы наталкиваемся на аристократически-патриархальные общественные формы, мы встречаем также интерес к происхождению и первоначалу. Великие роды выводят себя в конечном счете от богов, которые некогда со смертной женщиной основали род. Таким образом, это мышление благородных могло стать элементом греческого мифа, который вел к мышлению о происхождении вообще» (143, 62). Мы увидим, однако, что это «мышление о происхождении вообще», свойственное мифу, будет радикально преобразовано в первых философских учениях.

От диалектики мифа к диалектическому логосу
Становление античной диалектики - процесс не менее сложный для историко-философского анализа, чем возникновение античной философии вообще. Однако к тем трудностям, которые связаны с атрибуцией текстов, их истолкованием, определением начальных значений терминов, вошедших в философскую мысль в более поздние времена и бессознательно проецируемых в прошлое, прибавляется еще и сложность самого понятия диалектики и соотносимых с ним представлений, тем более что коннотаты классического античного понятия «диалектика»-диалог, спор, соединение и разделение понятий, метод доказательства, идущий от вероятных посылок, учение о мысли и языке, делящееся на логику и риторику, и т. д. - постоянно сбивают с мысли и уводят от предмета исследования. Тем не менее все они так или иначе соотносятся с предметом нашего исследования - диалектикой как учением о противоположностях «в самой сущности предмета». А значит, и их необходимо так или иначе учитывать.
Движение античной диалектической мысли - часть того движения, которое давно уже получило название «от мифа к логосу». Самые общие его черты, так или иначе отмеченные в литературе вопроса (см., напр., 47 и 135), можно суммировать таким образом. Во-первых, это переход от мифологического отождествления идеального с материальным, субъективного с объективным, воображаемого с реальным к эпическому сравнению и теогонической абстракции через олицетворение общих
28

понятий (представлений) и наделение их собственными именами. А отсюда-к новому, более абстрактному типу мышления, связанному с общим представлением, оформленным словесно. Уже само слово обобщает, и потому античный «логос», неразделимое единство слова и мысли, позволил сформулировать первые стихийные обобщения многообразного индивидуального, социального, политического опыта людей.
Во-вторых, «переход от мифа к логосу» подразумевает участие начатков, элементов научного знания. В связи с этим следует отметить, что сама формула «от мифа к логосу» способна ввести в заблуждение, представив переход этот как линейное движение «от... к». На самом деле здесь сыграли особую роль упомянутые элементы научного знания, как заимствованные с Востока (математика, астрономия) и получившие затем дальнейшее развитие и переосмысление в Греции, так и сформировавшиеся в самой Элладе в результате развития хозяйства, мореплавания, металлургии, торговли, военного дела. Это агрономия, география, сведения о жизненных отправлениях животных и человека, медицина, наконец, история. Видимо, нельзя отнести всю эту огромную совокупность знаний в область мифологии, хотя и там были элементы реальных знаний, побуждавших к обсуждению этиологической функции мифа, а тем самым к его разрушению. Нельзя однозначно соотнести ее и с магией, хотя и в этой форме «практики» перед нами зачастую выступают самые обычные и рациональные действия. Их трудно выделить в особую область «науки» или «преднауки», тогда это дело языкового соглашения и вопрос терминологии. Нельзя и отождествить эти знания с новой, только возникающей формой общественного сознания - философией.
Если мы посмотрим с указанной точки зрения на становление философии в Древней Греции, то обнаружим, что мифологическое и магическое сознание, долгое время удовлетворявшееся «бриколажем» в смысле Леви-Стросса, постепенно приходит в разительное противоречие с новой практикой и выраставшими на ее основе знаниями. Выросшие из практики, они привели к тому, что сама практика не могла уже без этих знаний обходиться.
Леви-Стросс обосновывал идею магии как «науки конкретного» ссылкой на то, что иначе нельзя разре-
29

шить «неолитический парадокс». «Именно неолит,-пишет он,-утвердил великие искусства цивилизации: гончарное ремесло, ткачество, земледелие и одомашнение животных. Ныне никто больше не помышляет о том, чтобы объяснить эти колоссальные завоевания случайным накоплением случайно сделанных находок или находок, сделанных пассивно регистрирующим созерцанием естественных явлений» (130, 22). Но разве нет иного объяснения? Несомненно, вряд ли можно отрицать, что магия как таковая играла здесь скорее роль социально активного и социально значимого закрепителя успешных приемов практической деятельности, чем их генератора. В то же время «великие искусства» именно потому, что они искусства, т. е. умения, вполне могли утвердиться и без точных, верифицируемых знаний, и тем более без магии.
Но кончим с этим отступлением. Наиболее ярким показателем того, что противоречие между мифом и знанием назрело, служат труды древнегреческих историков, начиная с Гекатея. «Так говорит Гекатей из Милета: я пишу следующее так, как представляется мне истинным. Ибо рассказы (logoi) эллинов, как мне кажется, многообразны и смехотворны» (Якоби фр. 1 ab). Мифические повествования невероятны, и историк требует и осуществляет их рациональное истолкование, разрушая тем самым миф. Последний разрушается и иного рода знаниями, например медицинскими. Так, в Гиппократовом трактате «О священной болезни» отвергается восходящее к мифу представление о «божественной» природе эпилепсии; в трактате «О воздухе, водах и местностях» - конвульсий и астмы, а также евнушества у скифов. «Туземцы приписывают причину этого богу и людей этого рода почитают и уважают, боясь всякий за себя. Мне и самому эти болезни кажутся божественными, как и все прочие, и одна из них не божественнее и-не человечнее другой, но все одинаковы и все божественны. Однако каждая из них имеет свою собственную природу, и ничто не делается вне природы» (Гипп. О возд., водах и мест. 22).
В то же время в рамках древней медицины развертывается эмпирическая традиция, претендующая на выдвижение собственных, отличных от мифа и от философии «начала и метода» (arche kai hodos), позволяющих медику автономно развивать свой исследования и прак-
30

тически их применять. Практикующему врачу нужны точные указания на способы диагностики и эффективные средства лечения, а не отвлеченные рассуждения о причинах болезни и здоровья, лежащих в «природе» человека, особенно если ее понимают как нечто единое; тем более не нужны ему магические средства, которые в лучшем случае не помешают7. Философия же представляет собой разрешение противоречия между мифом и первоначальной наукой, синтез обобщающе-мировоззренческой установки мифа (не основанной, однако, на реальном знании) и эмпирической, наблюдательной установки древней науки.
Отсюда становится ясно, что философы VI-V вв. до н. э. не могут считаться ни «физиками» в смысле XIX в., как представляли их историки философии, находившиеся под влиянием позитивизма, ни «теологами», ни «метафизиками», ищущими за явлениями природы скрытые «принципы и начала». Это именно философия, сочетающая, пусть еще весьма наивно и несовершенно, трезвый рациональный подход к явлениям природы и общества со смелыми мировоззренческими обобщениями, прокладывающими путь дальнейшему развитию человеческого знания.
Наконец, качественный скачок, зафиксированный в формуле «от мифа к логосу», состоял не просто в полном или частичном отказе от антропоморфных мифологических образов в пользу словесно оформленных общих представлений и первоначальных абстракций. Это была революция в способе мышления, по форме заключавшаяся в замене абстракции через олицетворение и приписывание полученному абстракту собственного имени зафиксированными в языке общими представления-
7 Этот способ рассуждения отмечен в «Пире семи мудрецов» Плутарха. Там рассказывается, как в разгар пира в зал вошел пастух, несущий рожденного кобылицей детеныша, «верхняя часть которого напоминала человека, тогда как всеми остальными органами он походил на лошадь. Существо пищало, как новорожденный ребенок». Испуганные гости стали обсуждать смысл этого знамения, и рассказчик, Диокл, порекомендовал хозяину, Периандру, совершить ряд магических обрядов. Фалес же сказал последнему: «Все, что велит тебе сделать Диокл, можешь выполнить со спокойной душой; я же посоветую тебе не держать таких молодых пастухов или же не оставлять их холостыми» (см. 77, 406). Даже сделав поправку на вольномыслие эллинистической эпохи, отметим, что противопоставление мудреца Фалеса прорицателю Диоклу не только показательно, но и исторически не невероятно
31

ми, а по содержанию-в отказе от фантастических «посредников» в пользу естественных процессов, позволяющих связать исследуемые явления в рационально осмысленную систему. При этом универсальная модель теогонии-био- и социоморфная концепция теогенеза - сменяется многообразием моделей, среди которых на первый план выдвигаются «выделение» из исходного начала - «архе», «сгущение и разрежение» исходного начала, «смешение» элементов-стихий, «соединение и распадение» составляющих тела частиц.
Эту противоположность превосходно выразил Плутарх: «Всякая [вещь], как говорят, имеет две причины возникновения, из которых древние теологи и поэты предпочли обращать внимание на одну, наиболее могущественную, повторяя сообща обо всех вещах: «Зевс - начало (arche), Зевс-середина, от Зевса все исходит», тогда как на необходимые (anankiais) причины не обращали внимания. Некие же новейшие (neoteroi) и именуемые физиками высказывались в обратном смысле. Последние полагали причины вообще, отбрасывая прекрасные и божественные начала, в телах и воздействиях телесных толчков и изменениях и смешениях» (Плут. О пад. орак. 436 b). Конечно, это вовсе не означает, что <физики» совершенно исключили соображения о богах и «прекрасных божественных причинах». Ведь «теологи» и «физики» жили в одном мире, принадлежали к очной культуре, определяющим мировоззрением которой была и долго еще оставалась мифология. Естественно, что мифологически-теологическое мышление наложило свой отпечаток на мышление древних «физиков». Только они стремились обнаружить, что же природное, естественное скрывается под именем и образом бога, иной раз даже сохраняя само это имя. Принимаемые решения различались в зависимости от того, какую основную тенденцию-материалистическую или идеалистическую - развивал тот или иной из них. Именно отказ некоторых исследователей, например Вернера Иегера, учитывать ведущую философскую тенденцию первых греческих мыслителей позволяет всех их, от милетцев до Демокрита, записать по ведомству «естественной теологии». К тому же угол зрения «физиков» был существенно смещен: они искали причинного объяснения, тогда как даже этиологический интерес «теологов» осуще-
32

ствлялся не так, как у «физиков». У первых орфическая формула «Зевс-начало, Зевс-середина, от Зевса все исходит» была в первую очередь священной, иератической формулой, а не причинным объяснением. «Физики» же искали именно причину, и, даже когда речь шла о божестве, оно выступало просто движущей силой космоса, если не производной от него8. А следовательно, функция божества у них - функция этиологическая, а не священная.
Более того, миф, включенный в достаточно развитую философскую систему, играет в ней также этиологическую роль, как это мы видим, например, у Платона. Поэтому платонизм - это прежде всего философия, а не мифология, несмотря на ту огромную роль, которую играет в нем миф (см., напр., 146).
Иначе говоря, качественное отличие философии от мифологии состоит в том, что если миф является прежде всего формой жизни, т. е. особой формой мироощущения и жизнедеятельности людей на определенной ступени общественного развития, и лишь производно- формой объяснения, то философия есть в сущности своей познание9. Это различие имеет решающее значение при рассмотрении возникновения диалектики. Два момента играют здесь существенную роль: переход от олицетворения и наделения первичных абстракций собственными именами к абстрактным общим представлениям и особый характер этих последних в сравнении с понятиями научного мышления. Если первое отделяет возникающую философию от мифа, то второе отличает ее от современной науки.
Для древнего грека несложно было мыслить образами богов. Сложные природные и социальные явления становились «понятными» при сопоставлении их с соответствующими богами олимпийского пантеона, необычайно напоминавшими к тому же самих людей. Выяснение «родственных связей», из которых черпало потом-
8 Так, у Анаксимена «воздух [есть бог]», - говорит Аэций (М 3 А 10). В то же время Анаксимен считал, по мнению того же Аэция, «что не ими [богами] создан воздух, но что они сами возникли из воздуха» (там же), т. е. включены в «систему природы» и находят в ней свое объяснение.
9 Нельзя поэтому согласиться с отрицанием Ф Х Кессиди познавательной функции мифа вообще. Другое дело, что эта функция действительно не может быть принята как определяющая и первичная, как сущность мифа (см. 47, 39-45).
33

ство богов свои лучшие (или, наоборот, худшие) черты, не составляло никакого труда. Относительная упорядоченность божественных генеалогий фиксировала сравнительно устойчивые комплексы верований, до какого-то времени достаточные для «рациональной» легитимации культа. В самом деле, что может быть проще, чем рождение Афины - Мудрости от Промыслителя - Зевса и Метиды - Премудрости? Кто же еще мог бы родиться от столь выдающихся родителей? Но вот как объяснить мудрость «физически» - не столько «по породе», сколько «по природе», хотя древний грек не так уж и различал эти слова? Несложно представить себе «небесную общину» богов, тем более что человеческая община еще не забыта, но как понять земное происхождение земных вещей, людей, семейств, государств, общественных отношений? Задачи эти ставятся философией, и ей приходит на помощь богатство мышления, оперирующего словесно оформленными общими представлениями. Анализ древнегреческого словоупотребления, в особенности слов, которым суждено было впоследствии превратиться в философские и научные термины, приводит к ряду интересных для нашей темы выводов.
Исследуя поэмы Гомера, Б. Снелль зафиксировал наличие в них целого гнезда слов, выражающих акт видения вещи. Лишь некоторые из них сохранились в языке более позднего времени. Не менее многообразны слова, выражающие понятия тела и души. Снелль сделал отсюда вывод о том, что у Гомера отсутствуют еще понятия, выражающие идею целого как единства частей: между этими противоположностями образуется разрыв, который заполняется «некоторым числом слов, которые не обладают тем же центром тяготения, что и новые термины, но более или менее покрывают ту же область» (148, 8). Например, наиболее важные слова, покрывающие область того, что позже получит название души, -. это psyche, thymos, noos. Лишь Гераклит, как считает Снелль, выработал новое понятие души, и человек предстал у него в виде сочетания души и тела в некотором единстве, хотя свойства души оказались радикально отличными от свойств тела и его органов (см. там же, 17).
Но ведь это как раз и означает, что, как только философия начинает «работать» с помощью этого (и аналогичных ему) общего представления, как сразу же перед нею возникает в связи с этим масса трудностей, ко-
34

торые не были известны Гомеру, пользовавшемуся для выражения многообразия душевных функций целым набором слов, каждое из которых обозначало душу, занятую только определенным делом. От этих трудностей, уже намного позже, избавится Платон, который введет различение в рамках понятия «душа» разума (noys), страсти (thymos) и вожделения (epithymia). Но это будут уже не noos и thymos Гомера, а именно «части» (mere) души как целого.
Однако у Гераклита и его современников эти трудности оборачиваются необыкновенной гибкостью и подвижностью мышления, становясь необходимым условием диалектики в ее античном образе. Действительно, в отличие от абстрактного понятия, к выяснению особенностей и использованию которого близок уже Платон, а тем более Аристотель, - понятия, в котором сознательно и жестко осуществлено отвлечение от всех признаков, непосредственно им не зафиксированных,- общее представление имплицитно содержит в себе все многообразие явлений и свойств, под это представление подведенных. Приобретя относительную устойчивость в результате фиксации его в слове, общее представление открывает широкий простор для учета всех связей и опосредствований, которые свободно возникают в уме пользующегося этим словом-представлением. Но в отличие от конкретно-всеобщего понятия, которое тоже «„воплощает в себе богатство особенного, индивидуального, отдельного" (все богатство особого и отдельного!)!!» (3, 29, 90), общее представление лишено той закономерной упорядоченности, которая позволяет мысленно воспроизвести эти признаки в качестве проявления закона данной сферы явлений.
Поэтому-то и могут оказаться «одним и тем же» без всякой натяжки день и ночь, жизнь и смерть, бодрствование и сон, путь вверх и путь вниз... Ведь «не мне, но логосу внимая, мудро признать, что все едино», - скажет Гераклит (ДК. 22 В 50). В то же время это уже не мифологическое мышление, для которого понятно, что солнце-это бык, а луна-корова; что гром и молния- это орудия в руках Зевса. Противоположности Гераклита едины «по природе», в общем контексте единого всеобъемлющего космоса. Более того, взойдя на гору, а потом спустившись с нее, легко убедиться по следам на пыльной тропинке, что путь вверх и путь вниз один и
35

тот же. А если бы сохранилось, как сохранилось в некоторых иных случаях, вполне мыслимое дополнение Гераклита «...и не один и тот же», то мы охотно согласились бы и с этим, вспомнив, насколько труднее было нам подняться, чем спуститься; впрочем, альпинисты знают, что бывает и наоборот.
Вот почему Зевс-это бык (и солнце, и двойной топор...) уже современникам Гераклита вряд ли было ясно, поскольку наивной веры в это уже не было. Отсюда, в частности, слова мышонка Крохобора в адрес лягушонка Вздуломорды, везущего его на своей спине через пруд:
Верно, не так увозил на хребте свою милую ношу
Вол, что по волнам провел до далекого Крита Европу,
Как, свою спину подставивши, в дом свой меня перевозит
Сей лягушонок, что мордой противною воду пятнает.
(Батр. 79-81)
Здесь же подразумевается, что «вол»-это вовсе не сам Зевс, а его подручный (ср. 55, 198, фр. 36 а), не говоря уже о том, что представление о метаморфозах Зевса далеко ушло от первоначальных представлений о тождестве Зевса и его зооморфных и иных образов.
Соответственно вторая мысль античной диалектики-идея генезиса вещей из единого начала-также принципиально отличается от мифологического и теогонического генезиса. В мифе и теогонии последний, как уже говорилось, есть порождение некоторых более или менее персонифицированных сущностей столь же (или менее) персонифицированными. Исключение составляет только неперсонифицированный Хаос. Поэтому теогонический процесс необратим: боги не распадаются в «хаотическую первоматерию». Эта мысль характерна не только для Гесиода, но и для более поздних «орфических» теогонии, для Мусея, Эпименида, Ферекида.
Вот один из вариантов «орфической» теогонии Иеронима и Гелланика (Керн 55): из «беспредельной материи», занимающей здесь место Хаоса, выталкивается «яйцо», подобно тому как вода выталкивает на поверхность воздушный пузырь. Из яйца рождается Фанес- личное начало, вечный (бессмертный) бог10. Поскольку же «естественный» процесс порождения космических на-
10 Этот редко привлекающий внимание исследователей вариант теогонии близок к древнейшему свидетельству, пародийному изложению космогонии «орфиков» в «Птицах» Аристофана. Хор птиц поет
36

чал 11 сменяется теогонией, естественный процесс прерывается и возврата к «началу» больше нет. Даже в поздних, пронизанных натурализмом изложениях ранних космо- и теогонии это очевидно. Так, теогония Ферекида, согласно которой «Зевс-это Эфир, Хтония-Земля, Кронос же-Время, причем эфир есть действенное начало, земля-страдательное, время же-то, в чем находится возникающее» (ДД 654), подразумевает, что далее рождается племя титанов во главе со змеем Офионеем, вступающим в борьбу с Кроносом. А это кладет конец тем намекам на «природный» характер богов, которые как будто означают превращение их в природные стихии.
Между тем практически нет сомнения, что все первые философы так или иначе разделяют тезис, четко ассоциирующийся у нас с положением Анаксимандра: «А из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются...» (М 2 А 9). Ниже мы будем еще о нем говорить, однако выраженная тут мысль превосходно характеризует ту «природу» (physis), о которой трактуют «фисиологи» античности. Поэтому, прежде чем перейти к анализу их «диалектики природы», необходимо сказать несколько слов об этом центральном для понимания первых философских учений термине.
В историко-философской литературе конца XIX- начала XX в., находившейся под серьезным влиянием позитивистских представлений о науке и философии, господствовало убеждение, что «физики» античного мира - это представители недоразвитой науки, или чисто эмпирического знания, и их «фюсис»-это аналог «природы» физиков XIX в., т. е. мира вещей и веществ, изменяющихся согласно определенным законам. Природа в этом смысле просто механизм. Примерно так толкует понимание природы греками Джон Бёрнет, производящий само слово от общеиндоевропейского корня phy (лат. fu), означающего «быть» (см. 101 а, 363). Поэтому он заключает: «Милетцы считали, что являющееся в этих трех формах (твердой, жидкой и газообразной. - там о Хаосе, Ночи, мрачном Эребе и широком Тартаре. «В безграничных пучинах Эреба сперва снесла чернокрылая Ночь жировое яйцо», из которого вылупился златокрылый Эрос; от него и пошел птичий род (см, ДК 1 А 12).
11 См. изложение различных вариантов орфической тео- и космогонии в 90, 50-54.
37

А. Б.) есть одна вещь, и ее-то, я утверждаю, они называли physis. Этот термин первоначально означал тот частный материал, из которого сделана данная вещь» (101, 21). На этой основе и были созданы, по Бёрнету, «основания теории материи в физическом смысле, и эти основания все еще существуют в опознаваемой форме в наших учебниках» (там же). Противоположный взгляд, опирающийся на длительную традицию, возникшую на основе критики представлений Бёрнета (см. 101а, 363), выражен А. Ф. Лосевым, который считает, что «фюсис» древних греков меньше всего означает «природу» в нашем (мы сказали бы-физики XIX в.-А. Б.} понимании этого слова. Понять этот термин можно только из греческого глагола phyo, phyesthai (рождать, рождаться). Поэтому обычно приписываемые древним книгам названия «Peri physeos» A. Ф. Лосев переводит как «О природе вещей с точки зрения их происхождения, возникновения» (58,345).
Думается, обеим сторонам в этом споре недостает историзма. Конечно, «физика» древних греков - это не те «основания теории материи», которые мы ныне находим в учебниках. Но «природа» - это и не просто «то, что рождает», «источник происхождения», «рождения» всех вещей. Недаром Бёрнет язвительно заметил, что «атомисты называли атомы physis... Атомы же не «растут»» (101, 21) и не рождают. Можно сказать, во-первых, что значение этого слова изменялось, и «фюсис» атомистов, да и Эмпедокла и Анаксагора уже не то, что у Анаксимена или Гераклита, - об этом пойдет речь ниже. Во-вторых же, «фюсис» - это не понятие, обладающее четко выделенными содержанием и объемом; это скорее словесно оформленное общее представление, допускающее многозначное толкование. В зависимости от контекста оно означает и источник «рождения», и «начало» или «первоначало» как «материал», из которого сделаны вещи. И тут нет противоречия: античному «физику» понятно, что это одно и то же; живые стихии путем сгущения и разрежения, выделения и т. д. рождают вещи, которые, умирая, разлагаются, превращаясь в те же самые стихии 12. Можно сказать, что это как раз
12 Решающим текстом для определения того, что античность понимает под природой, является, думается, Аристотель (Физ. II I). Здесь определено, в скольких значениях употребляется слово «природа» (Физ. II 2, 193b).
38

наше понимание природы. Не в «физикалистском» представлении о материи, но в диалектико-материалистической картине природы угадывается «картина бесконечного сплетения связей и взаимодействий, в которой ничто не остается неподвижным и неизменным, а все движется, изменяется, возникает и исчезает. Этот первоначальный, наивный, но по сути дела правильный взгляд на мир был присущ древнегреческой философии...» (1,20,20).

Другое дело, что уже в древнегреческой философии намечается иная тенденция-понимание «природы» вещей как их материальной субстанции, из которой они возникают посредством «механических» процессов. Отсюда проистекают интересные следствия, накладывающие отпечаток на логику развития античной мысли вообще и античной диалектики в частности. Пока же нам достаточно установить, что античная «природа» поворачивается к исследователю-древнегреческому «физику», как и к историку философии, то одним, то другим обликом. Как и большинство понятий античной философии, это Протей, то и дело меняющий свой вид. Единственный путь к выяснению того, что имеется в виду под physis, - это восстановление контекста системы, в которой употребляется понятие. На этом фоне и развертывается становление античной диалектики.

Понятие диалектика происходит от слова «диалог» - искусство рассуждать, спорить, что–то доказывать или опровергать. Т.е. диалектика – это искусство « поисково думать», при этом думать строго логично, распутывая всевозможные противоречия в столкновении разных мнений. Диалектика – учение о всеобщей связи и развитии.

Гераклит. Все существующее постоянно переходит из одного состояния в другое. «Все течет!» «В одну и ту же реку нельзя войти дважды». Переход явления из одного состояния в другое совершается через борьбу противоположностей, которую он называл вечным всеобщим Логосом, т.е. общем для всего существования законом. По Гераклиту, огонь и Логос «эквивалентны»: «огонь разумен и является причиной управления всем», а то, что «всем управляет через все», он считает разумом. Огонь – образ вечного движения. Космос – это вечно полыхающий живой огонь. Он тождественен божеству.

Сократ . Диалог стал для него основным методом нахождения истины. Если прежде принципы просто постулировались, то он критически и всесторонне обсуждал всевозможные подходы. Его метод выражался, в частности, в отказе от претензий на обладание достоверным знанием. С помощью искусно задаваемых вопросов он выделял ложное определение и находил правильное. Прославился как один из родоначальников диалектики. Этот его метод заключался в обнаружении противоречий в рассуждениях собеседника и приведения его к истине посредством вопросов и ответов. Он первый увидел в отчетливости и ясности суждений основной признак их истинности. В спорах стремился доказать целесообразность и разумность мира и человека. Впервые поставил в центр своего философствования человека, его сущность, внутренние противоречия души. Одним из первых глубоко раскрыл сферу духовного как самостоятельную реальность. Этика: добродетель проистекает из знания, и человек, знающий что такое добро, не станет поступать дурно, ведь добро есть тоже знание. Политика: власть в государстве должна принадлежать «лучшим», т.е. опытным, честным, справедливым, порядочным и непременно обладающим искусством государственного управления.

Платон . Мир по природе двойственен: в нем различается видимый мир изменчивых предметов и невидимый мир идей. Идея – это смысл, сущность вещи. Основные вопросы своей жизни душа разрешает еще до рождения; появившись на свет, она уже знает все, что нужно знать. В процессе мышления душа активна, внутренне противоречива, диалогична. Он подошел к познанию с позиции диалектики. Особенно подробно разрабатывал диалектику единого и многого, тождественного и иного, движения и покоя, анализировал диалектику понятий. Предложил систему из пяти основных категорий: сущее, движение, покой, тождество, различие. Идеал абсолютной объективной правды противопоставляется чувственным влечениям человека: доброе противополагается приятному. «Идеальное государство» состоит из земледельцев, ремесленников, воинов, философов-правителей.

8. Философское учение Аристотеля.

Материя и форма . Характерно признание объективного существования материи => она вечна и несотворима, не изменяется в размере и кол-ве, инертна и пассивна. Она дает возможность возникновению многообразных вещей. Чтобы была возможность воплотить вещь есть форма - цель, причина вещей из материи. Каждая вещь содержится в материи и путем развития получает форму. Идея единичного бытия вещи - слияние материи и формы. Мир – это ряд форм. Двигатель мира - бог, форма всех форм, вершина мироздания. Бог - первая причина движения, причина причин, общемировая сверхчувствительная субстанция. Божество - предмет высшего, совершенного познания, т.к. бог есть чистая форма и первая сущность.

Категории (фундаментальные понятия философии). Аристотель усматривает причинную зависимость всего сущего. Есть действительная причина, имеющая целевой смысл (то, ради чего). Смысловое начало всего сущего - важное положение философии Аристотеля. Развивается большая роль принципа развития сущего, что связано с категориями пространства и времени, кот. выступают не как субстанции, а как место и число движения.Он ввел в оборот философии категории возможности и действия, а это есть потенция и акт.

Душа. Душа - неотделимый от тела принцип, источник. Душа -энергия тела, превращающая возможность в действительность. Душа - некий смысл и форма, а не материя. Части души - память, эмоции, переход от ощущений к восприятию. Смерть тела освобождает душу для вечной жизни: душа вечна и бессмертна. Любое знание начинается с ощущений: оно – то, что способно принимать форму чувственно воспринимаемых предметов без их материи. Разум – усматривает общее в единичном. Формы научного знания - понятия, постигающие сущность вещи. Аристотель - основоположник логики – разработал теории мышления и его формы, понятия суждения, умозаключения, законов тождества, противоречия.

По Аристотелю общество требует добродетели, без кот. не может осуществлять права и быть полезным. Добродетели интеллектуальные (мудрость, благоразумие – проявляются в разумной деятельности) и волевые (добродетели характера).. Природа дает возможность стать добродетельным, эта возможность осуществляется в деятельности. Сущность добродетели: сочетание щедрости и умеренности. Идея справедливости: справедливым можно быть по отношению к другим, забота о других - есть проявление заботы об обществе. Первый результат соц. жизни -семья, далее идет объединение семей. Общество отождествляется с государством. Три главных слоя граждан: очень зажиточные, крайне неимущие и средние. Аристотель - сторонник рабовладения. Связывает рабство с вопросом собственности. Кто по природе принадлежит другому – тот раб. Государство создается для счастливой жизни. Оно может вмешаться в любые отношения, если они угрожают обществу в целом. Надо наблюдать за правящими, чтобы они чрезмерно не обогащались.

1) Диалектика – учение о взаимной связи, взаимной обусловленности всех явлений. Проблемы этой диалектики поднимаются в Милетской школе (о первовеществе и т.д.). Представитель – Гераклит Эфесский.

Особенно ярко диалектика выражена у Гераклита Эфесского (ок. 520-460 до н.э.). Все существующее постоянно переходит из одного состояния в другое: “все течет, все меняется”, ”в одну и ту же реку нельзя войти дважды ”; в мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется. Возникновение и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель – бытие и небытие – связаны друг с другом, они обуславливают и переходят друг в друга.

Гераклит понимает, что текущая река, “изменяясь покоится”. Согласно его воззрениям, переход явлений из одного состояния в другое совершается через борьбу противоположностей, которую он назвал вечным “всеобщим логосом”, т.е. единым, общим для всего существования законом . Гераклит учил, что мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем , закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим. Диалектика Гераклита учитывала обе стороны явления – его изменчивость и его неизменную природу.

2)Диалектика – искусство ведения диалога, ведения спора. В процессе диалога достигается истина. Представитель – Сократ, Платон, ученики Платона.

Диалектика у Сократа – это искусство ведения беседы, как искусство достижения истины посредством выявления противоречивых истин у собеседника. Сократ сначала задавал самые простые вопросы собеседнику. Сам он надевал маску незнающего и просил объяснить. В этом заключается ирония Сократа. Когда он видел противоречивость суждений собеседника, то он задавал наводящие вопросы и диалог шел дальше, пока собеседник не приходил в замешательство.

3) Субъективная диалектика. Представитель – Зенон Элейский. Диалектика мышления, диалектика понятий. Он поставил вопрос о движении, множестве, времени.

Античная диалектика указывала на особую роль противоречий. Так Зенон, как и все элеаты, придерживался точки зрения, что бытие едино и неподвижно . Сама по себе эта идея антидиалектична, но чтобы доказать ее, Зенон использовал диалектический метод (знаменитые апории Зенона, призванные показать, что движение немыслимо без противоречий).

К особенностям античной диалектики можно отнести то, что:

1. диалектика античных философов не является научно доказанной теорией, она опирается на созерцание, на непосредственный опыт.

2. античная философия не знала идеи прогресса, восхождения от низшего к высшему (или “золотой век” позади, или круговорот).

одной стороны, в самой философии возникло опять множество попыток найти в специальных научных отраслях, как то в теории познания или этики, новые точки зрения, а также нет недостатка в попытках образования новых систем, соответствующих изменившимся научным условиям: для философии так же мало, как и для какой-либо другой области, возможен застой. С другой стороны, однако - и это явление более свойственно философии нашего времени, чем философии близкого нам прошлого - вообще в специальных науках пробуждается живая философская потребность. В математике, естественной науке так же, как в истории, правовой науке, в учении об обществе, в искусстве и литературе, ныне не менее философствуют, чем в дисциплинах, принадлежащих, по общему признанию, к философии: ведь занятия принципиальными вопросами, частью относящимися к нескольким различным отраслям знания, частью принадлежащими к общим гносеологическим проблемам, все-таки должно назвать философствованием. Из этого отношения философии к совокупности прочих наук вытекает определение философии, которое характеризует ее положение в современной системе науки и ее задачи: философия есть всеобщая наука, имеющая своею целью соединить в единую беспротиворечивую систему, добытые специальными науками, и свести всеобщие употребляемые наукою методы и предпосылки познания к их принципам. Однако, если этой двойною задачей вполне определяется отношение философии к совокупности других наук, то еще остается вполне неопределенным ее отношение ко второй области жизни, с которою она вначале стояла в тесном взаимодействии, к религии .

7.Начальный этап античной философии: Милетскя, Эллейская школы, Пифагрейский союэ . Первый этап античной философии, называемый досократическим, охватывает период с VII до V вв. до н.э. (милетская школа, Гераклит Эфесский. Элейская школа, пифагорейский союз, Эмпедокл и Анаксагор, древнегреческие атомисты - Левкипп и Демокрит). 1) Милетская школа (стоит вопрос о сущности мира, основу мира видят в определенном материальном принципе Представители: Фалес – основа всего-вода, Анаксимандр – основа всего – материальная текучая субстанция – апейрон, Анаксимен – воздух, Гераклит – огонь) 2)Элейская школа (Принадлежность к Элейской школе приписывают таким философам, как Парменид, Зенон Элейский и Мелисс. В их учении противопоставляется истинное содержание мышления иллюзорности чувств; бытие и сознание они отождествляли. Элеаты отрицали реальное существование какого либо движения, изменения и множества). 3)Пифагорейская школа (Основу последующего философского учения пифагорейцев составила категориальная пара двух противоположностей - предела и беспредельного. Мир есть ограниченная сфера, носящаяся в беспредельности. В центре мира находится огонь. Планеты вращаются вокруг центрального огня, обращенные к нему всегда одной и той же стороной, отчего жители земли, напр., не видят центрального огня.)

8.Атомистическая теория Левкипа и Демокрита и ее последователи Атомистизм был создан представителями досократического периода развития древнегреческой философии Левкиппом и его учеником Демокритом Абдерским. Согласно их учению существуют только атомы и пустота. Атомы - мельчайшие неделимые, невозникающие и неисчезающие, качественно однородные, непроницаемые (не содержащие в себе пустоты) сущности (частицы), обладающие определённой формой.

Атомы бесчисленны, так как пустота бесконечна. Форма атомов бесконечно разнообразна. Атомы являются первоначалом всего сущего, всех чувственных вещей, свойства которых определяются формой составляющих их атомов.

В качестве первого "автора" атомизма называют милетца Левкиппа. Хотя личность Левкиппа полулегендарна, сейчас среди историков философии утвердилось более или менее общее мнение, что такой философ должен был существовать реально. Он переселился из Милета в Элею, а потом в Абдеры, где с ним и встретился Демокрит. Левкипп и был, как полагают, греческим учителем Демокрита.

Первоначала других античных мыслителей Демокрит, Левкипп и его последователи сводили к атомам. И вода, и воздух, и земля, и огонь состоят из большого количества атомов, различающихся по своей качественной специфике, но по отдельности чувственно не воспринимаемых. Атомисты рассматривали мир как единое целое, состоящее из бесчисленного множества неделимых частичек – атомов, движущихся в пустоте.

Атомы, согласно Демокриту и Левкипп, неделимы вследствие своей абсолютной плотности, отсутствия в них пустых промежутков и исключительной малости. Атомы и пустота – единственная реальность. Атомы вечно носятся в беспредельной пустоте, не имеющей ни верха, ни низа, ни конца, ни края, сталкиваясь, сцепляясь и разъединяясь. Соединения атомов образуют все многообразие природы. Атомы обладают силой самодвижения: такова их извечная природа.

Душа, по Демокриту, состоит из тончайших, круглых и особо подвижных атомов, т.е. идеальное мыслилось наравне с материальным – с единой субстанцией. Атомы складываются в различные конфигурации, которые мы воспринимаем в качестве отдельных вещей, различность же структур этих конфигураций, т.е. качественное разнообразие мира, зависит от разных типов взаимодействия между атомами.

Согласно Демокриту, душа человека состоит из мельчайших, круглых, огнеподобных, постоянно мятущихся атомов; обладая внутренней энергийностью, она является причиной движения живых существ. Демокрит считал, что от предметов истекают своего рода флюиды, которые попадая в наше тело через органы чувств, порождают у нас ощущения, восприятия.

По Демокриту, Боги состоят из атомов, а Бог есть космический разум.

Вывод: в отличие от всех выдвигавшихся до сих пор идей первоначала, идея атома содержит в себе, кроме всего прочего, принцип предела делимости материи: атом мыслится как наименьшая частица, которая выступает как исходный в созидании и последний в разложении вещественный элемент сущего. А это – гениальный взлет мысли на принципиально новый уровень философского постижения сущего. И самое понятие неделимости было введено атомистами именно ради того, чтобы возможность бесконечного деления данного тела не превратила его в ничто и тем самым не превратила бы все бытие в мираж. Последователи Эпикур и Лукреций

9.Учение софистов. Сократ, филосовский метод Сократа. Софисты (греч. sophia – мудрость) (5в. до) откр. рацион. период греч. фил-ии. Передав. за плату спец. знания. Их возникн. было обусл. потребн. ярко и убедит. говорить в нар. собран., судах. Гл. целью соф. была не истина, а умение убедить слушателей, на 1е м вых. риторика – иск. краснор-я. Считали, что истина всегда субьективна. В центре вним. – человек и его познав. спос. Старшие (Протагор, Горгий, Продик) и младшие (Алкидам, Ликофрон, Критий и др.). Протагор из Абдер (480-410 до). Считал себя «учит. людей». «Человек есть мера всех вещей, существ-х, что они сущ-ют, и несущ-х, что они не сущ-ют. Челов. познание всегда относ-но. Ничто не сущ. само по себе. «О всяк. предм. можно сказ. двояко и противоп. образом». Горгий (483-375 до) считал, что бытие вообще не сущ. Соф. счит. что зак. общ-ва не истинны, а нужно руков. зак. природы. Перев. фил. мысль с проблем космоса на пробл. чел. жизни.

Сократ (469-399 до). Не написал ни строчки. Душа челов. есть «Я познающее» и раскрыв. она как разумная и нравственно совестливая персона. Сущн. чел. сосред. в его душе, т.к. она есть «то, чему служит тело». Ценность души сост. в познании. Если не знаешь, что такое доброд., то не знаешь и как ее достичь. А доброд. необх. человеку для возраст. его души. Метод субъект. диалект. – майевтика, с его пом. рожд. истина в проц. беседы, диалога. Агностик (невозм. познать мир), зато дост. поним. душа человека, в познан. кот. сост. суть фил-ии. Познать самого себя – знач. найти общие для всех людей нравств. кач-ва. Зло есть незнание добра. «По мне лишь доброд. счастлив, неправедный и злонамер. несчастлив всегда».

СОКРАТ – представитель идеалистического религиозно-нравственного мировоззрения, открыто враждебного материализму. Впервые именно Сократ сознательно поставил перед собой задачу обоснования идеализма и выступил против античного материалистического миропонимания, естественнонаучного знания и безбожия. В центре сократовской мысли - тема человека, проблемы жизни и смерти, добра и зла, добродетелей и пороков, права и долга, свободы и ответственности, общества.

Сам С. ничего не писал. "письменность делает знание внешним, мешает глубокому внутреннему усвоению. Для С. характерна логичность речи, ирония, изобличение сбивчивости понятий своих собеседников и мастерское расчленение вопроса, составл. предмет обсуждения. Выступал против Софистов. Сократ – принципиальный враг изучения природы. Работу человеческого разума в этом направлении он считает нечестивым и бесплодным вмешательством в дело богов. Мир представляется Сократу творением божества, "столь великого и всемогущего, что оно все сразу и видит, и слышит, и повсюду присутствует, и обо всем имеет попечение". Нужны гадания, а не научные исследования, чтобы получить указания богов относительно их воли. Основной задачей ф. Сократ признавал обоснование религиозно-нравственного мировоззрения, цель ф. – этические вопросы. Цель – научить тому, как жить добродетельно (добродетель – знание, зло от незнания) Познание же природы, натурф. считал делом ненужным и безбожным.

Сомнение ("я знаю, что ничего не знаю") должно было, по учению Сократа, привести к самопознанию ("познай самого себя"). Только таким индивидуалистическим, путем можно прийти к пониманию справедливости, права, закона, благочестия, добра и зла. Материалисты, изучая природу, пришли к отрицанию божественного разума в мире, софисты подвергли сомнению и осмеяли все прежние взгляды, - необходимо поэтому, согласно Сократу, обратиться к познанию самого себя, человеческого духа и в нем найти основу религии и морали. Таким образом, основной философский вопрос Сократ решает как идеалист: первичным для него является дух, сознания, природа же - это нечто вторичное и даже несущественное, не стоящее внимания философа. Сомнение служило Сократу предпосылкой для обращения к собственному Я, к субъективному духу, для которого дальнейший путь вел к объективному духу - к божественному разуму. Идеалистическая этика Сократа перерастает в теологию.

Сократ в противоположность материалистам, призывающим "прислушиваться к природе", ссылаться на особый внутренний голос, якобы наставлявший его в важнейших вопросах, - знаменитый "демон" Сократа.

Сократ выступает против детерминизма древнегреческих материалистов и намечает основы телеологического миропонимания, причем здесь исходным пунктом для него является субъект, ибо он считает, что все в мире имеет своей целью пользу человека. Телеология Сократа выступает в крайне примитивной форме. Органы чувств человека, согласно этому учению, своей целью имеют выполнение определенных задач: цель глаз - видеть, ушей - слушать, носа - обонять и т.п. Равным образом боги посылают свет, необходимый людям для зрения, ночь предназначена богами для отдыха людей, свет луны и звезд имеет своей целью помогать определению времени. Боги заботятся о том, чтобы земля производила пищу для человека, для чего введен соответствующий распорядок времен года; более того, движение солнца происходит на таком расстоянии от земли, чтобы люди не страдали от излишнего тепла или чрезмерного холода и т.п.

Стремление отыскать истину (не жалко ни усилий, ни средств, ни жизни). Сократ ставил задачу в поиске истин, связанных с моралью, этикой и эстетикой. Диалектика – искусство исследования понятий, определения понятий для достижения истины – метод определения истины. Части диалектики С.: иронико-индуктивная и дедуктивно-маевтическая. Метод Сократа (майевтика – помочь в рождении истины) : 1. Метод иронии. 2. Метод диалектики (искусство постановки вопроса - для обнаружения многозначности проблем). 3. Метод индукции (от частного к общему). Цель майевтики – определение, понятие. Раскрывал неоднозначность проблем. Сократ никогда не ставил окончательной точки. В основе поиска истины для Сократа лежат морально-этические аспекты. Поэтому он не исследует природу. Если человек знает, что такое добро, то он никогда не поступит плохо. Рационализация морали. Нет заранее испорченных людей, их просто нужно просвещать. Метод критического рационализма (в каждом диалоге идет обсуждение). Дискуссия не является бесплодной, если в результате стороны сблизили свои позиции.

10 Объективный идеализм Платона, учение о бытии и познании Платон - основатель объективного идеализма. Согласно учению Платона лишь мир идей представляет собой истинное бытие, а конкретные вещи - это нечто среднее между бытием и небытием, они только тени идей.
Платон объявил мир идей божественным царством, в к-ром до рождения человека пребывает его бессмертная душа. Затем она попадает на грешную землю, где временно находясь в чел. теле, как узник в темнице она вспоминает о мире идей.

Бытие - тождественное и неизменное, однако в диалогах Софист и Парменид П. прих к выводу, что высшие роды сущего - Бытие, движ., покой, тождество и изменение - могут мыслится только таким способом, что каждый из них и есть и не есть, и равен самому себе и не равен., и тождественен себе и приходит в иное. Так бытие поскольку оно рассматр само по себе - едино, вечно, тождественно, неизменно, неподвижно, но оно же поскольку оно рассм по отнош к иному, содержит в себе различие, изменчиво, подвижно. Поэтому бытие содержт в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво. В космогоническом учении П утверждает, что последними эл-тами всех вещей явл неделимые треугольники или геометрическте бестелесные атомы.

Теория познания Платона опирается на его учение о душе. П считал, что человек, как телесное существо, смертен. Душа же его бессмертна. Когда человек умирает, его душа, по П, не погибает, а лишь освобождается от телесного покрова как своей темницы и начинает свободно путешествовать в поднебесной сфере. Во время этого путешествия она соприкасается с миром идей и созерцает их.

Поэтому суть процесса познания состоит в припоминании душой того идей, которые она уже созерцала. Истинное знание дает только мышление. Мышление же это не зависимый от чувственных восприятий абсолютно самостоятельный процесс припоминания. Только мышление дает знание идей. Чувственное восприятие пораждает лишь мнения о вещах. В связи с этим процесс познания определяется Платоном как диалектика, т. е искусство вести устную речь, искусcтво ставить вопросы и отвечать на них, пробуждая воспоминания. Чел душа независима от тела и бессмертна. Душа состоит из 3 частей: разумной, кот создается самим творцом, аффективной и вожделеющей, кот создаются низшими богами. Победа разумной части над страстями и вожделениями возм при соотв воспитании. Т. к. люди не могут личными усилиями прибл к совершенству то необходимо гос-во и законы.

Гос-во основано на разделении труда между разрядами своб граждан. В уч. о делении граждан на разряды П руководствуется своей классиф частей души. Раз части должен соотв разрум правителей-философов, аффектной - воинов, вожделенной - ремесленников. Частная собств и семья - подрывают условия общества.

Поэтому П разработал план общежития, основанного на устранении для правит и воинов - личной собственности, а также учение о общности жен и гос воспитании детей.

11 Фил-я система Аристотеля.

Арист. (384-322 до) родился в Стагире, непод. от Македонии. «Хотя Плат. и истина мне дороги, свящ. долг велит отдать предп. истине». Природа – это первичн. реальн., кот. непротивореч. и неизм. Материя есть всеобщая прич., т.к. без нее нет бытия. Однако она пассивна, бесформенна и явл. лишь мат-лом для того, чтобы вылиться в к/л форму. Материя – субстрат формы. Движущ. причина прох. путь от материи вообще к конкр. материи. Форма вып. роль признака. Благод. ей реализ. материя и образ. конкр. предмет. Но А. допуск. сущ. «материи вообще», из кот., когда ей прид. форма, возник. конкр. вещи. Сущ. и «форма форм» или Бог. Идеи, о кот. гов. Платон, представ. собой лишь понятия, отраж. матер. мир, т.е. явл-ся как бы копиями вещей, но не наоборот. Душа чел., как его сущность или форма тела, дает смысл и напр. жизни. «Душа есть причина и нач. жив. тела». 3 вида души: растит., чувственная, разумная («познает и думает»). В отлич. от Демокрита он утвержд., что мы познаем только форму, но не мат-й субстрат. И хотя ощущ. дают нам знание только единич., в нем потенц. сод. и знан. общего. Отсюда опыт есть только фунд. знания, но еще не само знание. Поэтому над опытом нах. наука, кот. и постиг. общее. Науку А. отожд. с разумом. Разум не произв. никаких ощущен. «Органы чувств не быв. вне тела, поним. же сам-но». Над наукой – фил-я, совпад. во многом с логикой, мышлением. Человек – полит., общ-е жив., кот. присуща инстинктив. устремл. к «совмест. сожит.», обусловл. «сознан. общей пользы». Назнач. гос-ва сост. в обеспеч. счастья всем гражданам, к кот. он относил только тех, кто имеет собств-ть, и уч. в упр-ии обществом. «Счастлив тот, кто доволен». В отдельн. индив. не может прояв. нравств., и только в общ. повед. м/б доброд. или недобр. Доброд. повед. отлич. его сознат. хар-р, добр. намерение и целенапр. на достиж. справедливости. Справедлив-ть же то, что соотв. законам. Всякий, кто наруш. закон – несправедлив.

Заметный вклад в становление и развитие древнегреческой философии внес Гераклит Эфесский. Дата жизни у разных философов датируется по- разному. Так Таранов П.С. указывает, что Гераклит родился около 535 г. до Н.Э., а умер около 475 г. до Н.Э., прожив 60 лет.

Богомолов называет дату рождения (544 г., а дату смерти считает неизвестной).

Все признают, что личность Гераклита была весьма противоречивой. Происходя из царского рода, он уступил наследный сан своему брату, а сам удалился в храм Артемиды Эфесской, отдав свое время занятиям философией. В конце жизни Гераклит удалился в горы и жил отшельником. Основные произведения, дошедшие до нас в отрывках, согласно одним исследователям, называлось "О природе" (Богомолов, Таранов, Асмус), другие его называли "Музой". Имеется сообщение, что она состояла из трех частей: в первой части речь шла о самой природе, во второй - о государстве и в третьей - о боге, дошло 130 отрывков. Анализируя философские взгляды Гераклита, нельзя не видеть, что как и его предшественники, он в целом, остался на позиции натурфилософии, хотя некоторые проблемы, например, диалектики противоречия, развития им анализируются на философском уровне, то есть уровне понятий и логических умозаключений. Видный исследователь Гераклита М. Маркович так воссоздает ход мысли эфесца: он (Гераклит) говорит также, что суд над миром и всем, что в нем есть, совершается через огонь. Ибо все,… грядущий огонь будет судить и осудит.

Гераклит считает, что космос не создал никто из богов и никто из людей, но "он всегда был, есть и будет вечно живым огнем".

Итак, первоосновой всего сущего Гераклит считал первоогонь - тонкую и подвижную легкую стихию. Огонь рассматривался Гераклитом не только как сущность, как первоначало, но и как реальный процесс, в результате чего благодаря разгоранию или угасанию огня появляются все вещи и тела. Как замечает Богомолов, "первоначало Гераклита - живой огонь, изменения которого аналогичны товарному обмену: все обменивается на огонь и огонь на все, как на золото товары и товары на золото".

Почему у Гераклита выбор пал именно на огонь? По мнению Рожанского И.Д. это связано с возможным влиянием иранских религиозных представлений. Хорошо известно, что в зороастризме огню придавалось особое значение, выделявшее его среди прочих вещей окружающего нас мира… огонь согласно зороастрийским религиозным текстам, представляет собой универсальную божественную силу, разлитую по всей природе".

Разумеется, подобная концепция не совсем совпадает с той ролью, которая приписывается огню Гераклитом. И все же она могла оказать влияние на выбор Гераклитом огня в качестве мировой первоосновы. Гераклит говорит о родстве логоса и огня как различных аспектов одного и того же сущего. Огонь выражает качественную и изменчивую сторону существующего - логос - структурную, устойчивую. "Огонь - обмен или размен, логос - пропорция этого обмена".

Итак, гераклитовский логос - разумная необходимость сущего слитая с самим понятием сущего - огня. Логос Гераклита имеет несколько интерпретаций: логос - слово, рассказ, довод, верховный разум, всеобщий закон и т.д. По мнению, Богомолова ближе стоит значение логоса к слову закон как всеобщей смысловой связи сущего. Основное положение философии Гераклита передает Платон в диалоге "Кратил". Платон сообщает, что по Гераклиту "все движется и ничто не покоится… невозможно войти в одну и ту же самую реку".

Диалектика по Гераклиту это прежде всего изменение всего сущего и единство безусловных противоположностей. При этом изменение рассматривается не как простое перемещение, а как процесс становления вселенной, космоса. В отличие от милетских философов Гераклит довольно много говорил о познании. Он различал чувственное рациональное познание. Высшая цель познания - познание логоса, а тем самым высшего единства мироздания и достижения высшей мудрости. Превыше всего он ценит то, чему нас учат зрение и слух. Глаза более точные свидетели, чем уши. "Здесь на лицо, как считает Смирнов, примат предметного чувственного знания".

В его учении присутствуют как элементы идеализма, так и материализма. О принципах познания Гераклита высказаться однозначно не возможно. (Кстати, еще при жизни Гераклита его нарекли "Темным" за глубокомыслие и загадочность изложения). Хотя Гераклит не имел последователей, но явственно видны следы его влияния в поэме Парменида, диалогах Платона, в произведениях Аристотеля. И без преувеличения можно сказать, что из всех философов периода становления античной философии, Гераклит больше всего заслуживает "звания основоположника объективной диалектики как учение о противоположностях, об их борьбе, их единстве и мировом процессе. В этом его непреходящее значение".

Демокрит и его атомистическая теория. Если многочисленные легенды говорили о Гераклите как о плачущем философе, то о Демокрите, наоборот, как о смеющемся философе. По мнению, большинства философов, Демокрит родился в 460 г. до Н.Э., умер в 360/370 г. до Н.Э. Прожил почти 100 лет. Родом из Абдер, происходил из знатной семьи и был богат, но богатство забросил, всю жизнь провел в бедноте, предаваясь исключительно любомудрию. Совершил путешествие в Египет к жрецам, к халдеям в Персию, был в Эфиопии. Написал 50(60) трактатов. Свои произведения писал и днем и ночью, запираясь от всех в одном из склепов за городскими воротами. Лучшим его произведением считается "Большой Мирострой", за которое он получил награду в 500 талантов. (Много это или мало? Вспомним, что все имущество Сократа стоило 5 талантов)".

На первый взгляд учение атомизма предельно просто. Начало всего сущего - неделимые частицы-атомы и пустота. Ничто не возникает из несуществующего и не уничтожается в несуществующее, но возникновение вещей есть соединение атомов, а уничтожение - распадение на части, в пределе на атомы. Атомисты, подвергая элейское понятие небытия физическому истолкованию, первыми стали учить о пустоте как таковой. Элеаты отрицали существование небытия. "Итак, бытие - антипод пустоты, они дуалисты, раз принимали два начала в мироздании: небытие и бытие".

У Демокрита были связи с современными учеными. Древние сообщают, что Демокрит был учеником своего предшественника и друга Левкиппа. Он общался с Анаксагором, был знаком с трудами ученых стран Востока. Демокрит первым в древнегреческой философии вводит в научный оборот понятие причины. Случайность он отрицает в смысле беспричинности. В неорганической природе все совершается не по целям и в этом смысле случайно, а у ученика могут быть и цели, и средства. Таким образом, взгляд Демокрита на природу является строго причинным, детерминистическим. Он проповедовал последовательную материалистическую позицию в учении о природе души и познания. "Душа, по Демокриту состоит из шарообразных атомов, т.е. подобна огню".

Атомы души имеют способность к ощущению. Чувственные качества субъективны (вкус, цвет…) отсюда, он делал вывод о ненадежности чувственного познания (Мед горек для больного желтухой и сладок здоровому). Но в то же время, он считал, что без "темного" знания, получаемого из ощущений не может быть никакого знания. "Сформулировав важную догадку о взаимосвязи чувственного и разумного, Демокрит не смог еще дать описания механизма перехода от одного к другому. Ему неизвестны видимо, логические формы и операции: суждение, понятие, умозаключение, обобщение, абстрагирование".

Утеря "Канона", его логического произведения, не позволяет выявить его роль в этом. О формах мышления более подробно расскажет Аристотель. Интересны взгляды Демокрита на человека, общество, мораль и религию. Он интуитивно полагал, что первые из людей вели неупорядоченную жизнь. Когда они научились добывать огонь, у них понемногу стали развиваться различные искусства. Он высказал версию, что искусство зародилось путем подражания (Мы научились от паука - ткачеству, от ласточки - строить дома и т.д.), что законы создаются людьми. Писал о дурных и хороших людях. "Дурные люди дают клятвы богам, когда попадают в безвыходное положение. Когда же от него избавились, все равно клятв не соблюдают".

Демокрит отвергал божественное провидение, загробную жизнь, посмертное воздаяние за земные поступки. Этика Демокрита пронизана идеями гуманизма. "Гедонизм Демокрита не только в удовольствиях, т.к. высшее благо блаженное состояние духа и мера в удовольствиях".

Его нравственные афоризмы дошли до нас в виде отдельных изречений. Например, "богат тот, кто беден желаниями", "добро не в том чтобы не делать несправедливости, а в том, чтобы даже не желать этого" и т.д.

Идеалом государственного устройства считал демократическое государство, когда оно в благополучии, все в благополучии, когда оно гибнет - все гибнут. Левкипп и Демокрит гениально положили начало учению о бесконечности миров. Они продолжали развивать догадку Анаксагора о чисто физическом происхождении и чисто физической, а не божественной природе светил и всех явлений, наблюдаемых на небесном своде. В целом следует отметить, что философия Демокрита - энциклопедическая наука, основанная на атомистической гипотезе.

Платон - выдающийся объективный идеалист. Платон (427-347 гг. до Н.Э.) - основоположник объективного идеализма, ученик Кратила и Сократа. До нас дошли почти все сочинения, написанные в форме диалогов или драматических произведений: "Апология Сократа, 23 подслушанных диалога, 11 в разной степени сомнительных диалогов, 8 произведений, которые не входили в список произведений Платона даже в древности, 13 писем, многие из которых безусловно подлинные и определения".

Платон рано познакомился с философией Гераклита, Парменида, Зенона, пифагорейцев. Платон является основателем школы, получившей название Академия. В диалоге "Тимей" первым всеобъемлюще обсудил происхождение первоначал и структуру космоса. "Нам необходимо рассмотреть, какова была сама природа огня, воды, воздуха и земли до рождения неба и каково было их тогдашнее состояние. Ибо доныне никто не объяснял их рождение, но мы называем их и принимаем за стихии буквы Вселенной". философия античный гераклит платон

Впервые поставил вопрос о сущности вещей и их сущностей. Положил начало учению об эталонных первообразах или парадигмах. Бытие идеи первее, чем небытие. Область идей Платона напоминает учение о бытии Парменида. Платоновский мир чувственных вещей напоминает учение о бытии Гераклита - поток вечного становления, рождения и гибели. Гераклитовскую характеристику бытия Платон перенес на мир чувственных вещей. В диалоге "Тимей" он раскрывает космогонию и космологию. Устроителем космоса он считал демиурга (бога). Итак, первоначала космоса таковы: "идеи - первообразы сущего, материя и демиург - бог, который устраивает мир соответственно идеям. Есть бытие (идеи), есть производство и есть три рождения мира".

Возникновение космоса описано по Платону так. Из смеси идей и материи демиург создает мировую душу и распространяет эту смесь по всему пространству, которое предназначено для видимой вселенной, разделив ее на стихии - огонь, воздух, воду и земли. Вращая космос, он округлил его, придав ему наиболее совершенную форму - сферы. Результат - космос, как живое существо, одаренное умом. "Итак, перед нами структура мира: божественный ум (демиург), мировая душа и мировое тело (космос).

В центре учения Платона, как и его учителя Сократа - стоят проблемы нравственности. Нравственность он считал достоинством души, душа - подлинно дает причину вещей, душа бессмертна. В диалоге "Тимей" он раскрыл картину загробной жизни и суда. Он думал, что необходимо очищать душу от земной скверны (от зла, пороков и страстей). В диалогах "Политик", "Государство", "Законы" Платон раскрывал учение об управлении государством. Он ратовал за полное подчинение личности государству, его идеалам была власть просвещенного царя. Он отмечал, что в государстве смогут существовать три основные формы правления: монархия, аристократия, демократия. Каждая форма государства по Платону гибнет из-за внутренних противоречий. "Управление государством Платон характеризует как царское искусство, главным для которого является наличие истинного царского знания и способность управлять людьми. Если правители имеют такие данные, то будет уже не важно, правят ли они по законам или без них, добровольно или против воли, бедны или богаты: принимать это в расчет никогда и ни в коем случае не будет правильным".

Платон явился основоположником не только античного, но и мирового идеализма. АРИСТОТЕЛЬ - УЧЕНЫЙ ЭНЦИКЛОПЕДИСТ Решительным противником Платона становится его ученик Аристотель, величайший древнегреческий философ. Ф. Энгельс назвал его "самой универсальной головой" среди древнегреческих философов, Мыслителем исследовавшим существеннейшие формы диалектического мышления. Аристотель родился в 384 году до Н.Э. в городе Стагире, в 367 году до Н.Э. уехал в Афины, где вступил в Академию - школу Платона, провел в ней 20 лет вплоть до смерти Платона. Позже подвергнет критике платонизм. Ему принадлежат слова: "Платон - мне друг, но истина дороже".

Позже Аристотель основал в Афинах свою школу, назвав ее "Ликей". Ему принадлежат 146 работ, среди них "Органон", "Метафизика", "Физика" и др. Данные произведения можно сгруппировать по следующим признакам:

• 1. логические труды "Органон", Натегорий" и др.
• 2. философские произведения
• 3. психология "О душе"
• 4. биологические труды
• 5. 1я философия - метафизика
• 6. этика
• 7. политика (в 8 книгах) и экономика (в 3 книгах)
• 8. риторика и поэтика.

Таким образом, Аристотель продемонстрировал поистине энциклопедические знания. Аристотель является признанным основателем логики. Правда, он не дал науке это имя. (Все S суть P, Некоторые S суть P, Ни одно S не есть P, Некоторые S суть P)

В метафизике он дает определение материи. В отличие от Сократа, Платона, которые науку о природе не относили к подлинной мудрости, Аристотель глубоко исследует природу. Материя оказывается первой причиной как возникновение, так и изменчивого пребывания природных вещей "ибо вся природа, можно сказать материальна".

Именно из понимания материи Аристотель строит учение о 4х стихиях (земля, огонь, вода, воздух). Если в философии досократиков не было специального термина для обозначения материи, то в качестве философской категории Аристотель это разработал впервые. В 3ей книге "Физика" он говорил о 4х видах движения. В "метафизике" и "физике" он убедительно убеждал в господстве формы над содержанием. Любопытны его мысли относительно общества, этики и политики. Целью человеческой деятельности для всей древнегреческой философии является достижение блаженства. Блаженство по Аристотелю недостижимо. В "Политике" Аристотеля общество и государство не различаются. Человек по его мнению, это политическое животное. Оправдывал рабство, так как считал, что рабство существует по природе. Раб не имеет никаких прав. Аристотель подвел итог развитию философской мысли с ее начала в Древней Греции и до Платона. Именно Аристотелю принадлежит систематизация знаний, основанная на двух принципах - предметном и целевом. Он делит науки на 3 большие группы: теоретические (1я физика, физика, математика), практические (этика, экономика, политика) и творческие (поэтика, риторика, искусство).

Таким образом, Аристотель завершил классическую философию истории.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство транспорта Республики Беларусь

Учреждение образования «Белорусский государственный университет транспорта»

по философии

Античная диалектика и её особенности

Выполнил:

Студент группы ГТ-21

Елопов А.П.

Гомель 2015

Развитие европейской философии началось в античную эпоху. Первые философские учения возникли 2500 лет назад в Индии, Китае и Древней Греции. Ранние философские учения носили стихийно-материалистический и наивно-диалектический характер. Исторически первой формой диалектики явилась античная диалектика.

Диалектика (греч. dialegomai - веду беседу, рассуждаю) - искусство говорить, вести рассуждения; наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. Первоначально этим термином (dialektike techne - «искусство диалектики») обозначались:

1) способность вести спор посредством вопросов и ответов;

2) искусство классификации понятий, разделения вещей на роды и виды. Обычно она искала не средства обнаружения истины, а способы остаться правым в споре и при необходимости уметь с успехом защитить свои спорные мнения. диалектика философский бытие платон

Само слово «диалектика» происходит из древнегреческой философии и стало популярным благодаря «Диалогам» Платона, в которых двое или более участников диалога могли придерживаться различных мнений, но стремились найти истину путём обмена своими мнениями.

В истории философии Сократ определял диалектику как искусство диалога, понимаемого как постижение истины путем постановки наводящих вопросов и методичных ответов на них. Известность получили его слова: «Всё, что я знаю, это то, что я ничего не знаю; но другие не знают даже этого». По своему облику Сократ не был похож на философа в традиционном понимании; он, скорее, был народным мудрецом, образ жизни и поведение которого производили не меньшее впечатление, чем содержание его высказываний. Проводя большую часть времени на площадях, в палестрах и т. д., Сократ вступал в беседы с любым, кто желал говорить с ним. Стиль и характер этих бесед ярко отражены в диалогах Платона (особенно ранних). Как Платон, так и Ксенофонт свидетельствуют, что Сократ отрицательно относился к натурфилософии, считая достойными внимания лишь чисто человеческие проблемы. Важнейшая заслуга Сократа в истории философии состояла в том, что в его практике диалог сделался основным методом нахождения истины.

Всеобщее движение вещей признавала уже натурфилософия, которая стремилась объяснить главные вопросы своего исследования не мифологическим, а естественным путем. Анаксимандр воспринимал возникновение вещей как результат преодоления противоположностей на основе всеобщего движения, утверждал, что началом всего является неопределенное (от греч. apeiron).

Особенно ярко диалектика выражена у Гераклита Эфесского . Все существующее постоянно переходит из одного состояния в другое:

“все течет, все меняется”,

”в одну и ту же реку нельзя войти дважды”;

в мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется… Гераклит оплакивал человеческую тупость, то, что люди хотят познать множество вещей, но не заботятся о главном, о том, чтобы «всё знать как одно». Он одним из первых попытался выяснить внутренние причины изменения вещей, утверждая качественное различие элементов.

Возникновение и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель - бытие и небытие - связаны друг с другом, они обуславливают и переходят друг в друга. Диалектика Гераклита учитывала обе стороны явления - его изменчивость и его неизменную природу, он рассматривал диалектику как учение о вечном становлении и изменчивости бытия. Гераклита называли отцом античной диалектики, понимая при этом диалектику как философское учение о развитии.

Античная диалектика не ограничивалась констатацией, что все течет и меняется, но и указывала на особую роль противоречий. Так Зенон, как и все элеаты, придерживался точки зрения, что бытие едино и неподвижно. Сама по себе эта идея антидиалектична, но чтобы доказать ее, Зенон использовал диалектический метод (знаменитые апории Зенона, призванные показать, что движение немыслимо без противоречий).

Диалектика софистов развивалась как средство аргументации, которое должно было принести успех в юридической практике и политической жизни. В полемике с Парменидом софисты стремились сделать парадоксы его учения более рациональными. Они утверждали, что истина -- лишь относительное и субъективное, а не абсолютное и объективное.

Платон вслед за элеатами (Элейская школа) определяет истинное бытие как тождественное и неизменное, тем не менее, обосновывает диалектические выводы о том, что высшие роды сущего могут мыслиться только таким образом, что каждый из них есть и не есть, равен себе самому и не равен, тождествен себе и переходит в свое «иное». Поэтому бытие заключает в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво, покоится и движется. Противоречие есть необходимое условие для побуждения души к размышлению. Это искусство и является, по Платону, искусством диалектики. Он делает вывод о пяти несводимых друг к другу родах сущего -- бытии, покое, движении, тождественном и ином.

Аристотель впервые поставил проблему изменения, как проблему развития, т.е. диалектика Аристотеля была существенна в изучении причин порождения вещей. По Аристотелю, развитие есть такое изменение, в котором каждый последующий этап несводим к предыдущему. По его мнению, сущность вещи пребывает в ней самой, это форма, которая принимается материей.

К особенностям античной диалектики можно отнести то, что:

1. диалектика античных философов не является научно доказанной теорией, она опирается на созерцание, на непосредственный опыт.

2. античная философия не знала идеи прогресса, восхождения от низшего к высшему.

Литература

1. Яскевич Я. С., Вязовкин В. С., Гафаров Х. С. Основы философии. - Мн., 2006

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Этапы развития античной философии. Милетская школа философии и школа Пифагора. Особенности философии Гераклита, элеатов и атомистов. Философское мировоззрение школы Сократа, софистов, Платона и Аристотеля. Философия раннего эллинизма и неоплатонизма.

реферат , добавлен 07.07.2010


Этапы развития и характерные черты философской мысли. Основные особенности философии античного мира. Взгляды древнегреческих ученых Фалеса, Гераклита, Пифагора, Демокрита, Аристотеля, Сократа о проблемах универсального первоначала. Мир идей Платона.

реферат , добавлен 08.03.2013


Этапы развития античной философии. Особенности гомеровской, гесиодовской и орфической мифологии. Основные представители античной философии. Этическое учение античности. Учения милетской и элейской школ. Вклад Сократа, Платона и Аристотеля в философию.

реферат , добавлен 26.11.2009


Особенности периода античной философии, релятивизм софистов и идеализм Сократа, философские идеи Платона и Аристотеля. Происхождение и своеобразие античной философии. Философия раннего эллинизма и неоплатонизма. Анализ основных сократических школ.

реферат , добавлен 03.11.2014


Периоды в античной философии: натуралистический, гуманистический, классический, эллинистический. Особенности диалектики Сократа, основные направления в философии Платона, основные черты философского учения Аристотеля и его отличительные характеристики.

контрольная работа , добавлен 05.04.2010


Периодизация античной философии: натурфилософское мышление, философия Платона и Аристотеля, век эллинизма. Античный материализм: Фалес, Гераклит и Демокрит. Идеализм Пифагора, Сократа, Платона, Аристотеля. Историческое значение античной философии.

контрольная работа , добавлен 04.04.2015


Возникновение, эволюция и своеобразие античной философии, ее общая характеристика, отличительные особенности и периодизация. Краткая характеристика досократической философии. Милетская школа. Философия материалистов, Сократа, Платона, Аристотеля.

презентация , добавлен 24.05.2014


Характеристика Милетской школы как первоисточника античной философии. Объяснение движения и становления мира в концепциях Гераклита. Определение философии в теориях древнегреческих атомистов. Идейные устои просвещения софистов. Диалектика бытия Платона.

реферат , добавлен 10.10.2010


Основные этапы развития античной философии. Космоцентризм, философия Гераклита и Зенона Элейского, пифагорейский союз. Атомистическая философия и цели софистов. Сократ и учение Платона, скептицизм Пиррона и неоплатонизм. Философия Аристотеля и Эпикура.

контрольная работа , добавлен 25.12.2010


Характеристика и яркие представители классического этапа развития античной философии. Творчество Платона и сущность его утопии, учение об идеях. Критика теории идеи и метафизика Аристотеля. Философские школы эллино-римского периода античной философии.